– Так нечего рассказывать то еще, Ольга Матвеевна! Нет конца у этой истории. Чем дальше, тем страшнее! Поэтому и пришла к тебе.

– Ну что вам сказать? Лариса мне хоть и бывшая, но невестка, и мы всегда с ней ладили. Конечно, пусть идет, не выгоню я ее.

– Спасибо. Очень ты мне помогаешь! Но это еще не все.

– Ну удивляйте дальше, Дарья Николаевна!

– Но этого может не случится. Я не знаю, когда ее из больницы выпишут. Может и не надо будет.

– И Ирину Олеговну пустить на постой нужно?

– Это я на всякий случай. Вдруг непредвиденные обстоятельства. Хотя думаю, что я до выписки разберусь со всем.

– Ну пусть идет. В тесноте, да не в обиде. Если надо, помогу, чай не чужие.

– Ну вот сейчас мне полегчало. Наливай чаю, и конфетку съем в честь решения проблем и быстрого договора.

Они долго чаевничали. Работа у бабушки наступала на закате, поэтому она пила чай с удовольствием, и попутно думала. Хотя думай, не думай, не известно, какая правда завтра упадет на голову. А сегодня надо приготовить напитки, закуски, и пару оберегов, омулетов для тех, кто лежит в больнице. Хотя бабуля считала, что эти двое в больнице, и так хорошо защищены. В общем гостевала она у Ольги Матвеевны часа три. Но про Андрея, его женщину, и где они сейчас, не стала говорить, пусть будет сюрприз. Тем более сюрприз то хороший, можно сказать счастливый. Ведь бабка верила в то, что Андрюшина жена приедет из отпуска беременной. Или знала?

Домой она все равно пришла рано, и приступила к готовке. Готовить она не любила, поэтому если надо было что-то жарить парить, она делала это в первую очередь, нашептать и потом успеется. Она сильно надеялась на то, что она последний раз готовит на двоих, и Лариску в ближайшее время выпишут. Да и вообще, устала она ходить в больницу. Хотя по прямой, не ожидая автобуса, до больницы было километра два. А ходить пешком бабка любила. Вот и следующим утром она пешком отправилась на свидание к двум женщинам. Дорога была чуть в горку, между частных домов. Иди и разглядывай наличники.

В больнице оказалось, что Лариса может уйти домой после обеда. Но бабка почему-то побоялась сама ей сказать, что надо пожить немного у Ольги Матвеевны. Поэтому пошла к Ларискиной матери за помощью. А та, уже с утра была, как на иголках, и можно сказать сидела у окна и ждала бабушку. Ну а бабушка поняла это по ее лицу, как только зашла в палату.

– Утро доброе, Ирина Олеговна, случилось что?

– Конечно случилось, Дарья Николаевна! Но вы то об этом вчера еще знали, наставления раздавали!

– Да не кричи ты, говори по делу, что произошло?

– Так Сергей пришел ко мне вчера!

– И что?

– Не пустили его!

– А он?

– Записку передал

– Ира, ты ее в руки брала?

– Да нет же. Ничего не ешь, никого не принимай. Вы сказали?

– Молодец! А что написано то в этой записке?

– А я откуда знаю? Вон она, на тумбочке лежит.

– Читать будем позже. А сейчас я к тебе приведу Ларису, объясни ей, что надо немного пожить у Ольги Матвеевны.

– А Ольга то согласна Ларису приютить?

– Она вас обоих согласна приютить. Жди, я пошла, потом письмо почитаем.

Бабка вышла из палаты, а Ирина Олеговна села и погрузилась а думы. В последнее время она вообще не понимала, что с ней происходит.

Лариса долго не могла понять, зачем ей нужно идти к матери. Она была в предвкушении свободы, она устала болеть и ей пообещали светлое будущее. А к маме она относилась, как к сердечнице, которую лучше не тревожить. Поэтому обычно приходила к ней с утра, сидела у ее кровати несколько минут и уходила, чтобы не волновать и не беспокоить мать своими проблемами. Тем более, обстоятельства сложились так, что за неделю все проблемы исчезли. Она даже перестала думать о своем бывшем муже, Андрее, хотя буквально несколько дней назад в ее голове ничего кроме Андрея не было. Поэтому предложение Дарьи Николаевны ее озадачило.