Ну что ж, у каждого своя правда, – подумалось мне, когда я окидывала взглядом дома, стоящие вдоль реки. – Снесла бы я тут всё к ведьминым костям! Корми их, предоставляй бесплатные медицинские осмотры, жилье вон выделили, а они пальцем не чешут, счастливые и довольные живут в грязи и бедноте.
– Расступитесь! Комиссар полицейского участка Люмесон Винсент Бёрнс прибыл на место преступления. Расходитесь! Не на что тут глазеть. Идите и занимайтесь вашими неотложными делами.
Строгий громкий голос Винни вывел меня из размышлений. Пока Мартин и Эмиль оттесняли толпу, а начальник спускался к основанию моста, я сняла перчатку и приложила ладонь к ещё тёплому камню. Стала легонько постукивать и прислушиваться к отбиваемому ритму, но гогот, что стоял вокруг, мешал сосредоточиться. Кто-то наступил мне на ногу, кто-то пихнул в бок.
Перед глазами вспыхивали картинки и смешивались с галдежом окружающих.
Злая собака по имени гнев начала подниматься на лапы. Когда мне вновь отдавили ногу, она натянула цепь. Сорвалось животное, когда какой-то мужчина, который чистил зубы один раз и то в прошлой жизни, приобнял меня и предложил прогуляться.
– А ну затихли все! – не выдержала и проорала, что было сил. – Видите знак? – я указала на свою брошь Ауэнид в виде раскрытой ладони и глаза посередине. – Кто сейчас не уберётся отсюда – прокляну!
– Ты так не умеешь, – раздалось из толпы не слишком бодро.
– А вы рискните проверить, только потом не плачьте! – решительно и внятно выкрикнула в ответ.
Как учил меня папа – главное говорить с железной уверенностью, и тогда даже небо станет красным.
Люди вокруг зашептались и потихоньку начали расходиться. Когда живой поток схлынул, я наконец выдохнула свободно и присоединилась к комиссару, Эмилю и Мартину. Под полуциркульными каменными сводами моста были зарешёченные стоки. В одном из них плавал труп девушки.
Мне она сразу не понравилась. Пусть её платье было уже не белоснежного цвета из-за сточных вод, ила и мусора, но невооруженным женским взглядом было видно, что материал у этого платья ой какой дорогой.
Ведьмины проклятья, надеюсь, я ошибаюсь!
Мы спустились по лестнице к основанию моста, вышли на небольшое каменное подножие, которое, скорее всего, соорудили работники канализаций. Кстати, о ней. Вход в канализационные катакомбы был как раз за нашими спинами. Пока мужчины корячились, вытаскивая крюками утопленницу, я вновь сняла перчатку и подошла к решетчатой двери. На ней висел огромный амбарный замок. Положив на него ладонь, закрыла глаза и сосредоточилась. Перед глазами пролетала жизнь металлического квадрата и то, что его окружало. Шли минуты, часы, дни, но никто не прикасался к нему более месяца. Я поджала губы, отдернула ладонь и открыла глаза.
– Очень подозрительно, – пробубнила себе под нос, разворачиваясь в тот момент, когда мужчины вытащили девушку.
Я не стала подходить к утопленнице, а села там, где стояла, и, приложив ладонь к шершавому камню, вновь закрыла глаза. Минута за минутой я отматывала назад окружающую обстановку, тщательно рассматривая происходящие события.
Ничего! Даже бродяги не приходили стирать свои вещи.
– Бедняжке отрезали кончик носа, – проговорил наш медэксперт Мартин.