От её заявления у меня дёрнулся глаз. Как же она достала нас всех со своим «уголовным преступлением».

– Но для начала и ты сойдешь. Вот, смотри! – слишком воодушевленно звучал её голос для такого раннего времени.

Перед моим лицом появилась дохлая утка, которую голосистая мадам в розовом платье трясла так, словно это было главное доказательство предательства мироздания.

– Что здесь происходит? – раздалось громогласно по холлу.

Несмотря на свой плюшевый жмякательный вид, наш начальник был тем ещё гвоздём. Когда-то он был отличным детективом и знаменитостью в полицейских кругах, но семь лет назад получил тяжёлое ранение в столице, когда расследовал дело о бандах и продаже незаконных веществ. Год в больнице на нём сказался. Постельный режим привёл тело в негодность для службы, где нужна выносливость, прыткость и скрытность. Врачи посоветовали перейти к бумажной работе и спокойному ритму. С чем он не мог смириться.

– Вы посмотрите, ещё одно убийство! – прокричала мадам Розберри, продолжая трясти дохлой уткой у моего лица. – Так и до меня дойдет, клянусь Четырьмя Божествами, он замыслил неладное, он может покуситься и на мою жизнь!

Видно было, что мой начальник держится из последних сил и пытается не закатить глаза или же не обматерить настойчивую мадам. Он просто подошёл к Клодетт Розберри, положил руку на её плечо и вытолкал из участка, попутно выпроводив её группу поддержки.

– Все доказательства собраны. Ваш адвокат и ваш ответчик со своим адвокатом будут ждать вас в суде, куда все вы, и я, явитесь в 09:30. До встречи!

Бум. Дверь с глухим стуком захлопнулась.

– Хранить зерно надо надлежащим образом и не травить им своих же гусей, то есть уток. Доведёт меня эта мадам до белого каления! – пожаловался комиссар, направляясь в свой кабинет. – Лиссандра, будь добра, принеси мне кофе и покрепче.

***

До окончания субботнего рабочего дня оставалось чуть больше десяти минут. Завтра будет выходной день, и я с наслаждением попивала земляничный чай и подшивала документы в папку закрытого дела об уголовном расследовании, как дверной колокольчик оповестил о приходе нежеланного гостя. Посмотрев на вошедшего и рассмотрев то, что он держал в руке, поджала губы, про себя промычала и начала молиться Четырём Божествам.

Только не я! Я стул, стол, я папка об убийстве уток.

– Фрэнки, тебя мы не ждали сегодня! – не скрывая досады, проговорил комиссар.

Фрэнки, подняв запечатанный конверт вверх, стоял, глядя в пол, опершись второй рукой о колено, и пытался отдышаться. На плотной чёрной бумаге (цвет, который говорил сам за себя) стоял красный сургуч – печать штаб-квартиры полицейского учреждения. Что бы там ни было написано, ничего хорошего это нам не несло. Будь то вызов в главный офис или передача дела в наш участок, главное, что значил чёрный конверт – это наличие мёртвого тела.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Хрустнула печать на конверте, и я задержала дыхание до того момента, пока Винни не произнёс:

– Лиссандра, Мартин, Эмиль, собирайтесь. У нас труп!

У нашего полицейского участка был экипаж, но так как субботний вечер уже вступил в свои права, на улицы города вывалилось огромное количество народу, не желавшие сидеть в замкнутом пространстве. По воскресениям в нашем районе проходили ярмарки в специально обустроенных палаточных тентах и концерты в сохранившемся со времён основания города амфитеатре. Народ готовился заранее, дабы в единственный выходной успеть сделать и посетить всё.

В соседний район было решено выдвигаться на своих двоих. Так будет быстрее. Выйдя из полицейского участка, я подошла к старому фонтану, что относился к периоду основания города, и, смочив хлопковый платок в прохладной воде, после отжатия повязала на шею под воротник.