Его голос звучал твёрдо, но уважительно, словно он обращался к человеку преклонных лет.

– Ещё раз прошу прощения за вторжение, – добавил он и с последними словами сделал осторожный шаг вперёд. Замер на мгновение, ожидая, что что-то или кто-то может отреагировать на его присутствие. Только после этого он начал медленно двигаться к огороженным могилам.

Я стояла в оцепенении, наблюдая за ним. В этот момент Дион казался мне не просто аристократом или покровителем ауэнид. Он был тем, кто мог говорить с темнотой, с духами этого места. Его уверенность и уважение к невидимому собеседнику внушали мне странное чувство покоя. Я последовала за ним, чувствуя, как на этом кладбище что-то древнее и могущественное наблюдает за нами, взвешивая наши намерения.

Чем ближе мы подходили к могилам, тем сильнее во мне разгорались раздражение и гнев. Это место, скрытое от мира в глубинах леса, должно было быть святым, тихим уголком покоя. Но то, что предстало передо мной, вызывало лишь горечь и негодование.

Деревянная ограда из прутьев была в некоторых местах вырвана с корнем, в других – просто сломана и брошена на землю. Это не было делом времени или природных сил. Здесь явно поработала рука человека, оставив за собой следы варварства и неуважения.

Вокруг были разбросаны бутылки, окурки, смятые обертки и старые, полуразложившиеся покрывала. Мусор валялся повсюду, превращая святое место в свалку. Это было как пощёчина тем, кто был похоронен здесь, и тем, кто когда-то заботился об этих землях.

– Какое неуважение, – прошипела я, сжимая кулаки.

Злость и обида смешались во мне, и я чувствовала, как кровь пульсирует в висках. Здесь, среди этих осквернённых могил, я наконец поняла, почему духи этого места разгневались. Люди, которые должны были помнить и уважать предков, пришли сюда и забыли о всякой чести и порядочности.

Несколько каменных плит с символом баланса Четырёх Божеств лежали в стороне от могил, сломанные и брошенные как ненужный хлам. Дверь в склеп была сорвана с петель и валялась на земле, покрытая ржавчиной и грязью. Гнев и обида бушевали внутри меня, и я была настолько поглощена этими мыслями, что не сразу заметила, как Дион фон Эледан начал говорить.

– Что? – переспросила я, надеясь уловить суть его слов.

Но оказалось, что он обращался не ко мне. Его голос звучал тихо, и говорил он не на нашем языке. Я узнала этот говор. Однажды мама взяла меня в паломническую экскурсию по старинным святым местам и местам силы. В одной из деревень на севере страны жили истинно верующие, поклоняющиеся Четырём Божествам. Мы прибыли туда в особый день, когда они праздновали Затмение.

Жители деревни рассказывали, что в эту ночь миры становятся в один ряд, и существа могут легко перемещаться между ними. Тогда я спросила, могут ли эти существа перемещаться в любое другое время, и старейшина деревни ответил, что да, могут. Я уже хотела спросить, в чём тогда смысл всего этого, но мама укоризненно шикнула на меня, заставив замолчать.

Эти истории казались мне всего лишь сказками, но сейчас, наблюдая за Дионом фон Эледаном, я не была так уверена. Его голос звучал твердо и спокойно, слова, которые он произносил, текли, как река, и я почувствовала в них силу и глубину. Он обращался к чему-то древнему, к тем самым Божествам или духам, которые могли понимать его язык.

Стоя среди разрушенных могил, я ощутила странное сочетание эмоций: гнев, печаль, но и что-то ещё – может, ожидание или надежда на то, что этот ритуал или молитва Диона смогут задобрить спящих в могилах людей. Внутри меня поднималась волна вопросов: кто он на самом деле и почему свободно говорит на этом забытом языке?