– Зачем же завтра? Лучше сегодня.

– Боюсь, если я приглашу вас к себе, это будет… очень неудобно по отношению к вашей репутации… – осторожно возразил инквизитор.

– Безусловно! – но не успел он облегчённо вздохнуть, как я добавила, – зато неподалёку есть превосходное кафе с кабинетами, где мы спокойно обсудим все вопросы.

– Кабинеты? Но я не могу пригласить юную леди в отдельный кабинет! – вот что-то летом он не был столь принципиален, когда рвался в дом мисс Соврикас.

– Ах, ваше преосвященство! Вы так галантны! Увы, я уже давно не столь юна и прекрасна, чтобы отдельный кабинет в людном кафе угрожал моей репутации. Тем более с вами, лицом духовным.

В итоге, сему духовному лицу пришлось сдаться, и последовать за старой девой в кафе. Уходя, он с тоской смотрел на дверь собственного дома. Интересно, устал сильно или так боялся попасть в сети леди? Его можно понять, бывали такие прецеденты. Но в этот раз он был со мной в полной безопасности. Насколько может быть в безопасности инквизитор в обществе Тёмной ведьмы.

Кафе было по-настоящему уютным, действительно с отдельными кабинетами, а главное, здесь подавали горячий шоколад. Что может быть лучше ранним зимним вечером? Ну разве что вино. Но его подают вместе с горящим камином и страстным любовником. А у меня был только инквизитор. Так что горячий шоколад вполне подойдет.

– Вы говорили, что нашли друга моей подруги, ваше преосвященство? – спросила я, когда мы уютно устроились за небольшим столиком.

– Понимаете, – начал Прайтес, неловко поёрзав на стуле, – инквизитор Джеймс лет пятьдесят назад получил титул барона за свои заслуги… перед церковью.

Заминка Прайтеса была вполне понятна. Когда старый император легализовал Тёмных магов, то у Церкви Света с Инквизицией почти не осталось работы. И награждать их за прежние подвиги тоже перестало быть политически верным. Но спустя годы, уже при нынешнем императоре, было решено всё-таки отметить тех пенсионеров, кто дожил.

– Как мило! – восхитилась я. – Так разве затруднение в том, что он теперь барон?

– Вовсе нет. В основном затруднение в том, что семью сейчас возглавляет его внук, которому тоже, как вы понимаете, уже немало лет. А сам барон… как бы это помягче сказать… не в себе.

– Сошёл с ума?

– Возраст, – развел руками Прайтес.

Да, к такому мы не были готовы. Если бы он был на смертном одре или уже умер, мы бы его достали. А так… если его дух затерялся в лабиринте его собственного разума…

Я, конечно, взяла у Прайтеса и адресок семьи барона, и их имена на всякий случай, но пребывала в растерянности. Мстить родне, как уже говорила, я считаю неэтичным. Каждый сам должен отвечать за свои поступки.

– Что же мы будем делать, Вася? – обратилась я к коту. Мы как раз ехали в экипаже домой, и Васенька, материализовавшись, сидел напротив меня и умывался. Волшебный кот или нет, но вылизываться и те, и другие любят. Традиция.

– Считай, ему Тёмные боги отомстили… ну или жизнь.

– Фу, это скучно и неинтересно. Да и вряд ли удовлетворит Николетту. Она до сих пор чувствует боль от его предательства. Они же пожениться хотели, она ему доверилась. А он её на костёр!

– Ага, – поддакнул кот, тщательно вылизывая лапку, – дура была. Зачем было признаваться? Ведьма она слабая, вон даже в обычном огне сгореть умудрилась. Там силы-то у неё было на кошкину слёзку!

– Любовь…

– Вот я и говорю – дура.

Мы печально помолчали. С одной стороны, это правильно: не иметь тайн от любимого. Сколько браков из-за тайн этих было разрушено! Мне ли не знать? Много я повидала таких историй на своём веку. Но с другой стороны: зря она призналась этому своему Джеймсу, что силу имеет. Вот он её на костёр праведно и отправил, а потом, судя по всему, счастливо и долго прожил, семьёй большой обзавёлся. И, наверное, до момента как с ума сошёл, так и думал, что всё сделал правильно, по закону.