— Теперь понятно, почему ваш брат видит во мне источник зла. Ваш отец любил ведьму сильнее, чем эльфийку, — произнесла я пораженно.

История Драммонда и Галиель была воистину красивой, хоть и с горьким привкусом скорби.

— Анарендил боится, что я поступлю, как отец. Предпочту тебя Исилиэль. При дворе никто не знал, чем занималась моя мать. Ее считали простой смертной. Если ей нужно было совершить какой-то ритуал, она отправлялась в хижину Хильды. А меня привела туда, когда я впервые почувствовал в себе что-то постороннее.

— Когда в вас проснулась магия, — подсказала я. — У меня это случилось в тринадцать.

— И у меня, — с улыбкой сказал он. — Тогда мать рассказала мне и про Хильду, и про победу над нордами, и про причастность нашей крови к древнему пророчеству. Я не развивал дар, потому что мама решила, что Дыхание Жизни подарит мне больше сил, долголетия и свободы. Но я чувствую, когда магия рядом.

— А императрица об этом знала?

— Я думаю, она догадывалась. За несколько лет до своей смерти отец решил увековечить имя Хильды и обнародовал правду о победе над нордами. Но он сделал это осторожно. Без намека на мою мать и пророчество. Даже высшие не знают, что оно касается нашего рода. Все просто ждут тот самый дуумвират.

— Эркил его боится.

— Его все боятся. Если у моего брата родится двойня, одного из них попытаются убить еще в младенчестве. Может, поэтому он поздно женился и не жаждет иметь детей.

— А вы вдвоем не дуумвират? — предположила я.

— Я не царствую. Не издаю указы, не принимаю участие в политических дискуссиях, ничего не подписываю и не делюсь с братом идеями, касающимися Амайи. Полукровкам у солнечных эльфов править запрещено.

Я хотела поведать Риандельэлиену о ночном разговоре императора Анарендила с императрицей Велаей, но посчитала это лишним.

— От хижины Хильды, наверное, уже ничего не осталось, — вздохнула я с сожалением. — Почти сто лет прошло.

— Восемьдесят семь, — уточнил принц, — с того дня, когда моя мать была там последний раз. Но я бываю там регулярно. До сих пор. Это мое наследие. Мои корни. История.

— Вы хотите сказать, что храните все, что принадлежало Хильде и вашей матери?

— Абсолютно. Хочешь посмотреть?

— Что? Прямо сейчас? — удивилась я.

Аж сердце забилось чаще от волнения. Прикоснуться к вещам легендарной ведьмы — это же настоящее чудо!

— А что нас держит? За Эйвиндом присмотрят Варис и Джеленетт. — Риандельэлиен встал из-за стола и протянул мне раскрытую ладонь. — Идем. Я же вижу, что ты хочешь.

15. Глава 15

Со дня, как с Эйвиндом случилось несчастье, я много раз отлучалась. Но всегда только ради него — искала снадобья или их компоненты, консультировалась с ведьмами Волмарота, ездила на городской рынок за средствами по уходу за ним, потому что во владениях Сигберта Нирнаэта не найти даже жаропонижающую настойку. Впервые я отправлялась куда-то для себя. И это не могло не вызывать противоречивых чувств. С одной стороны, меня мучила совесть, что я бросила брата на попечении малознакомых Вариса и Джеленетт. С другой — я успокаивала себя мыслью, что завтра все равно пришлось бы лететь за жар-цветом. Просто я сделала это чуточку раньше.

— Ты волнуешься, — заметил принц Риандельэлиен, когда мы стояли во дворе.

Он гладил своего грифона, доклевывающего лакомство. Я нервно теребила сумку, в которую положила ломоть лепешки, бутыль воды и металлическую шкатулку для горящего цветка.

— Чувствуешь себя виноватой?

Я кивнула. Не время для незабываемых приключений.

— Лучше добраться туда до того, как погода испортится, — улыбнулся принц.

В свете огня факелов он выглядел как-то таинственно. Будил во мне совершенно неприличные и не полагающиеся по статусу желания. Я как завороженная любовалась желтыми отблесками в его темных волосах, мужественным профилем, изломом вен на сильных руках. Снова вспомнила ту жаркую ночь, связавшую наши жизни, и закусила губу.