Бандиты ухмыляются, не верят, но Фридрих начинает отчет.

– Три…. , – говорит он. Лицо у него такое же безэмоциональное, как у лорда Денвера. И это внушает еще больше страха.

– Два….

Бандиты, наконец-то, осознают, что с ними не шутят, мигом теряют былую наглость и бледнеют так, что от их грязного загара не остается и следа. Из местных королей они на глазах превращаются в дворовых собак и поджимают хвосты.

Когда Фридрих говорит “Один”, от мужланов уже нет и следа, в проулке остаемся только мы с ним.

– Так-то лучше, – хмыкает оруженосец, глядя вслед беглецам, а затем переводит карие глаза на меня. – Ну, чего стоишь? Пойдем. Или ещё приключений хочется?

– Нет, – мотаю я головой, но с места двигаться не спешу. Страшно мне за ним идти.

– Милочка, лорд Денвер терпением не отличается, давай поторопимся, а то на плечо тебя закину, и как мешок с картохой отнесу. Хочешь?

– Нет, – повторяюсь я.

– И бегать больше не вздумай. Всё равно изловлю, и хуже будет. Лорд от своего не отступает, усекла?

– Почему вы говорите обо мне так, словно я его собственность? – искренне не понимаю я.

– Потому что так и есть, – преспокойно заявляет мне лохматый, а я чуть от возмущения не задыхаюсь.

– Вообще-то, нет. В рабство меня никто не продавал! И никому я не принадлежу! И с вами не пойду! – заявляю я.

– Ведьмочка, ты, похоже, не понимаешь, в какой ситуации оказалась. Давай объясню. У тебя два варианта: добровольно на виселицу или к лорду в постель!

– В постель?!

– Ну, может, и нет. Я уж там не знаю. Но если будешь упрямиться, то точно на виселицу.

– На виселицу?! – охаю я. – С какой стати? Я ничего не сделала!

– Знаешь, чем промышлял твой дядя? Знаешь, что стражи изъяли из твоих рук? Яды! За такое голову положено отсекать.

– Я ничего об этом не знала! Думала, что это приворотные зелья и все! – в сердцах объясняюсь я.

– А это не важно. Незнание не освобождает от буквы закона. – говорит он. – Так что радуйся, что лорд Денвер решил тебя забрать себе.

– И зачем я ему? – срываясь на шепот, спрашиваю я. Не по доброте ведь душевной он меня пожалел? – Думаю, у Его Светлости и без меня слуг навалом.

“И не таких проблематичных” – нужно бы добавить, но вовремя прикусываю язык.

Ну, в самом деле, зачем я ему? Какой в этом смысл? Сирота без рода и имени, какая-то девчонка с базара, которой только через месяц будет двадцать. Может, я и не умею ничего по хозяйству, только горлопаню хожу, откуда ему знать.

– Кто говорит про слуг? – искривляет бровь Фридрих.

Вот теперь мне это совсем не нравится. Совсем.

– А что тогда? – в напряжении спрашиваю я.

Чувствую, как по спине ползет холодок, а ладони потеют от нервов. Если молодую девушку забирают не в слуги, тогда…? Мамочки!

Шутка про постель шуткой не была? От осознания этой мысли краснею от макушки до пят.

О Стихии, пусть это будет не так! Этот мужчина ведь просто издевается надо мной. Запугивает! Дело ведь не в этом.

Да к ногам лорда любая упадет, стоит пальцем поманить, зачем ему “преступница” в постели? В этом совершенно нет смысла!

– Узнаешь. – Кареглазый отпускает странную кривую ухмылку.

– Идем, – командует он, а я теперь и на сантиметр не могу сдвинуться. – Ногами пойдешь или на плече прокатить?!

Вот уж не надо, спасибо! Но как же заставить себя идти, после всего, что сейчас было сказано? Виселица, лорд, постель…. Нет-нет-нет! На счет последнего – это скорее злая шутка. Оруженосец ведь сказал, что сам не знает, что меня ждет. Не нужно накручивать.

– Иду, – киваю я, когда понимаю, что выбора у меня, по сути, нет. Сбегу – поймает. И будет хуже.

Фридрих ступает первым, но во все внимание следит за мной, чтобы никуда не делась. Мы проходим захудалые окраины городка и выходим к базарной площади. Я бросаю взгляд вдаль и с замиранием сердца наблюдаю, как жандармы переворачивают вверх дном лавку Пирга.