Дошли без приключений. Через пару минут Николай почти полностью пришёл в себя, если бы не тупая боль в затылке, можно было бы считать, что то зазеркальное приключение ему приснилось.

– Ждите здесь, – шёпотом велел Леонид, дождавшись, когда Саша к ним присоединится, и указал на ту самую дверь наружу. – Если что – заходите вон в ту нишу и ждёте там. Я быстро.

Свежий морозный воздух окончательно привёл Николая в чувство.

– Может, в больницу? – предложил Леонид.

– Сотрясения нет, я бы почувствовала, – возразила Саша. – Помогите довести его домой, дальше я сама. Если вдруг что, я сразу вам позвоню.

После бесконечных переходов, подняться по той лестнице в каменном мешке пристройки стоило всем огромных усилий, Николай в какой-то момент осознал, что он сидит в упоительно приятной, горячей ванне, а рядом сидит улыбающаяся Саша и держит его за руку. Николай успел заметить, что Саша несколько раз украдкой вытерла слезинки.

– Я ужасно испугалась, – призналась она вдруг, и губы её задрожали. Но сразу же взяла себя в руки. – Я всё уже там вычистила, убрала кровь. Заживёт за пару дней, вот увидишь!

– Спасибо, Саша, – прикрыл глаза Николай. Казалось, что он неделю бродил по зазеркалью. А когда они приехали обратно к Саше домой, ещё и полуночи не было, все приключения заняли меньше трёх часов. – Меня долго не было?

Саша поморгала.

– Где не было? Ты сказал, что закрываешь зал и уходишь. Я подождала три минуты, прокралась в зал, увидела, что ты у разбитого зеркала, и сразу вызвала Леонида Сергеевича. Ты сразу же очнулся. Ты споткнулся, да?

– Мне кажется, что я побывал в каком-то кошмаре, – посмотрел ей в глаза Николай. – Даже не знаю, как рассказать.

– Не рассказывай пока. Отдохни. Потом, как придёшь в себя, расскажешь, если нужно. Почему ты спросил про Розу?

– Показалось, что я её там видел.

Саша улыбнулась.

– Она у меня умница. Она меня много раз выручала. Я серьёзно! Расскажу, как только получится. Там чайник вскипел, – поднялась на ноги Саша. – Не уснёшь? Я чай заварю, соберу нам поесть и вернусь. Я быстро.

– Не усну, – заверил её Николай. Фотоаппарата нигде не было, неужели он потерялся в зазеркалье? Если да, туда ему и дорога. Потому что разум протестует теперь, не хочет верить, что было то зазеркалье, и зеркала-проходы, и вся прочая жуть.

Топот и движение воздуха. Роза запрыгнула на лесенку для ванной, на которой сидела Саша, и внимательно посмотрев в глаза Николая, мяукнула и замурлыкала. Николай улыбнулся, протянул левую сухую ладонь и погладил кошку по голове.

– Спасибо, Роза, – кивнул он. – Точно помню, это была ты. Даже если всё это приснилось…

Роза с размаху ударила его лапой по ладони и перестала мурлыкать. Не отрываясь, она смотрела в глаза.

– Зачем снова дерёшься? – тихо спросил Николай. Хорошо ещё, что когти не выпустила. И едва не соскользнул в ванную, не окунулся с головой. Глаза Розы, только что бывшие янтарного цвета, отчётливо позеленели и вроде бы даже светились.

– Постой, это значит «нет», что ли? – мысли понеслись галопом в разные стороны. Николай уселся, постаравшись не обдать кошку ни пеной, ни брызгами. – Это всё было на самом деле?

Кошка отчётливо кивнула, не отводя от человека взгляда своих глаз, ставших зелёными. Николай чуть снова не погрузился, и на долю секунды ему стало страшно. Жутко, непередаваемо, иррационально страшно.

– Ты понимаешь, о чём я говорю? – Роза кивнула в ответ. – Что ж, значит, не приснилось. Саша говорит, ты ей помогала. Я расскажу ей, как ты меня спасла.

И снова получил лапой по ладони. Без когтей.