Законы Эндроса позволяли женщине возглавить род, но, будучи сенатором, Дижимиус меньше всего верил в законы. Он понимал, что робкая Сайарадил не годится на роль главы Валлардов. А тут еще Айстриль, не любившая полное имя старшей дочери, повадилась называть ее Саей – разумеется, за спиной у мужа. Дижимиус возненавидел это плебейское имя, но поймать с поличным жену ему не удавалось, и потому он ругал Сайарадил. Та не перечила, а просто молчала, потупив глаза, отчего сенатору становилось почему-то неловко. После таких ссор он обычно дарил дочери имперское кружево, кукол или ленты для волос, хотя в другое время предпочитал не баловать ее.

Из-за врожденной робости Сайарадил казалась своему отцу бездарной, но это было не так. На самом же деле, маленькая наследница Валлардов росла смышленым ребенком, и это видели все, кроме Дижимиуса Вэй. Учителя хвалили свою подопечную; лишь старый геометр брюзжал, что девочке никогда не разобраться в сложнейшей из наук. Из-за этого старика Сайарадил возненавидела сам предмет. Однажды после очередного выговора от учителя она в слезах вбежала в кабинет отца и заявила, что больше никогда не раскроет учебника.

Столько яркое проявление эмоций было необычно для его восьмилетней дочери. Дижимиус отложил бумаги, строго посмотрел на нее и произнес:

– Что ж, если тебе не под силу геометрия, наследницей Валлардов ты тоже стать не сможешь!

На миг показалось, что в глазах девочки полыхнуло гневное пламя… Будь это правдой, сенатор даже не отругал бы ее за дерзость – ведь он так хотел, чтобы у его наследницы был сильный характер! Но нет, это была лишь игра полуденного света. От слез не осталось следа; пару мгновений Сайарадил смотрела на отца своими голубыми – рыбьими, как называл их Дижимиус – глазами, после чего молча вышла из кабинета. Тот день сенатор запомнил очень хорошо, потому что после полудня прошел страшный ливень, затопивший половину Старого города. К вечеру, потягивая из бокала вино под раскаты грома, Дижимиус пришел к выводу, что перегнул палку. Старый геометр получил расчет; новый учитель после нескольких уроков с восхищением сказал, что более прилежной ученицы у него еще не было. Разумеется, Дижимиус не повелся на эту откровенную лесть и оставил его жалованье без изменений.

Впрочем, куда больше геометрии сенатор был недоволен внешностью подрастающей дочери. Южный город Эндрос, в котором смешалась кровь народов со всех уголков Обозримых земель, славился своими красавицами. Дижимиус неоднократно ругал приставленную к Сайарадил кормилицу – ему не нравилось, что наследница Валлардов походила скорее не на потомственную аристократку, а на живущих впроголодь детей из Окраинных кварталов. Старенькая кормилица, взрастившая не одно поколение в семействе Вэй, уверяла, что девочка пошла породой в мать, и нужно лишь подождать, когда время сделает свое дело. Сенатор с сомнением качал головой, глядя на худышку со светлыми невыразительными глазами, нездорово-бледной кожей, торчащим вверх носиком-пуговкой и тонкими бесцветными волосами… Нет, чуда тут ждать точно не стоило! Если Сайарадил станет главой Валлардов, то ей необходимо будет подыскать толкового мужа, который примет на себя бразды управления родом. Но если духи все же наградят Дижимиуса сыном, вновь встанет вопрос о выгодной партии для старшей дочери. Как ни крути, смысл существования Сайарадил сводился к тому, чтобы удачно выйти замуж. Приданое у нее было отменным, родословная – одной из древнейших в городе. Что же касается красоты… Разве это так важно для дочери сенатора с хорошим приданым?