А теперь над ней нависала Марго. Живая и здоровая, с горящим взглядом и едва заметным в наступающих сумерках свечением, идущим от кожи. Но даже не это пугало Еську – вперившиеся в нее глазищи словно невидимый прожектор шарили по закоулкам ее памяти, выуживая на свет то, о чем хотелось забыть раз и навсегда. Сколько длилась эта пытка она не знала, но внезапно Марго изменилась в лице и в изумлении зажала рот рукой.

– Не может этого быть! – она бросилась к кустам, в которых еще недавно лежала, и уверенно засунула руку куда-то в самую густую листву. – Не может этого быть! Люди так не поступают! Нет, не верю.

Через секунду она выудила из веток свой рюкзачок и не в силах вести поиски спокойно лихорадочно вытряхнула на мох все его содержимое. Она откидывала один предмет за другим, продолжая что-то бормотать себе под нос. И вдруг замерла – на ярко зеленой подложке из листьев брусники и мха лежала она – маленькая и ничем неприметная, казалось бы, пуговка. Марго потянулась было к ней пальцами, но что-то внутри тревожно сжалось. Она повернула руку ладонью вниз и очертила над предметом несколько кругов. Да, так и есть. Теперь она ясно видела. Во все стороны от пуговицы тонкими нитками тянулись грязные чёрные следы магии. Они были уже едва заметны, а это могло значить только одно – свою работу предмет выполнил и стал абсолютно безопасным для окружающих. Но магия всегда оставляет следы, и знающий человек легко разглядит их даже спустя годы. Пока что они были свежими, и Марго решила в полной мере воспользоваться проснувшимися в ней умениями.

– Ну, уж нет! Так легко тебе от меня не отделаться!

Она положила пуговку на ладонь, начертила над ней в воздухе несколько знаков и крепко зажала. В ту же секунду воздух перед девушкой задрожал, стал плотнее и изменил цвет на молочный. А потом, как на проекторе, на нем стали проигрываться картинки. Есения и какая-то старушка. Есения на кладбище. Ритуал. Пуговка, летящая в рюкзак. Каждый кусочек этой головоломки занимал предназначенное ему место, раскрывая общую картину – неуемной ревности, зависти и человеческой злобы! Застонав, обессиленная Марго опустилась на мох. Она не только видела, она ощущала всем своим существом энергию развернувшейся драмы – каждую эмоцию, каждое чувство, каждое слово.

Оглушенная этим чужим сгустком злобы, внезапно свалившимся на нее, девушка в бессилии сжимала и разжимала кулаки. Внутри закипала ярость – жгучая и все сметающая на своем пути. Она поднималась из глубин подсознания, подпитывалась вновь обретенной силой, пока не заполнила собой абсолютно все!

Марго резко поднялась и с перекошенным от ненависти лицом двинулась к Еське. Та невольно вжалась в дерево, с отчаянной тоской подумав о возможности побега. Но не успела!

– Ты идиотка? Ты хотя бы понимаешь, что ты натворила? Из-за тебя погибли люди! Из-за твоей дури! – обрушился на нее яростный гнев.

– Я… я не знала, что так будет…

– Не знала, говоришь, – Марго зло прищурилась, – хоть сейчас-то не ври! Ты погубила людей. Просто так, играючи. И спокойно сидишь здесь, строишь из себя овцу.

– Они не должны были пострадать. Только ты! – выпалила девушка и в тот же момент осеклась.

– Я ничем перед тобой не виновата, безмозглая ты курица! А ты просто решила пожелать мне смерти. И не просто пожелать – ты пошла на страшный обряд. Совершила сделку с такой чернотой, что вовек тебе и твоим детям теперь не отмыться, – Марго пыталась сдерживаться, но ее крик эхом разносился уже над всем лесом.

– Я не думала… Я хотела потом все отменить… – оправдания звучали неубедительно и не к месту.