– А как же! – смело взглянув в глаза союзнику ответила девица, вздёрнув подбородок, – Наконец, Злата сможет пустить своё мастерство в народ.

– Ну… решай сама, – улыбнулся мужчина одним краешком губ, – Велес заплатит за кров и присмотрит. Будете с подругой вдвоём в одной избе, так, я подумал, будет надёжнее?..

Теперь Дана поубавила пыл, когда дело коснулось монет и самой предоставить оплату за себя она была пока не в силах.

– Как со всем разберусь – всё верну, со временем…

– Ты, душа моя сокровенная, не собирай чепуху. Велес отдельно уже на месте ещё передаст. И не позабудь о первом что нужно будет сделать, о чём сговаривались.

Странные думы настигли девушку, жизнь которой в корне поменялась за одну лишь ночь. «Отчего, когда Бажен уверенно сказал "моей будешь", мне это воспротивилось, а этот уже который раз ласково кличет, а я слышу ласку – как правое? Не мил ли он тебе часом, Витушка?.. Жданушка?! Напрочь запуталась кто я!» – терзалась девица.

Погода стояла ныне жаркой и в грудь проникала испарина, дышать становилось труднее от насыщенно-опьяняющего аромата полевых цветов, трав и влажности близ моря.

Силуэт Чернобога провожающего спутницу стал мало-помалу исчезать. Переминаясь с ноги на ногу, она всё же решилась вопросить, пока была ещё возможность:

– Как ты меня почуял? Как прознал, что именно я – та, что нужна?

Его чёрные вороновы очи устремились на запястья. Оковы проявлялись пуще с каждым мгновением, он прикусил нижнюю губу потянув ртом воздух. «Неужто пытку причиняют?.. выходит, и в Нави он терпит, находясь заточённым?» – размышляла Ждана, отчего-то будто сама разделяя ощущения Чернобога. Но тем не менее действительно претерпевая жгучую боль, он ответил:

– Я чувствую в тебе необъяснимое, что меня притягивает сильнее, чем жажда освобождения. Будто ты – долгожданно испитая родниковая вода в испепеляющий знойный день, глоток чистого воздуха в плотном тумане, чудесный и ранее не зримый цвет в райской дуге что проявился лишь мне, луч яркого солнца, способного осветить моё тёмное существование…

Он в последний раз с прищуром взглянул на солнце, на искрящийся лазурью небосвод в коем кружился белоснежный голубь, а Ждана в это время не отрывала взора от покрытого таинствами мужчины. «Тёмный, как сама ночь. Холодный, как лютая зима. Чернобог… тот, кто вершит судьбы мёртвых, тот, появления коего страшатся, тот, кто… закручивает мои думы! Тьфу! Соберись, дурная! Ты свои мотивы не исполнила, чтобы о мужчинах мыслить!..». Черноокий явно желал что-то сказать ей напоследок и даже завёл руку назад, словно нечто припрятывал за спиной, но, передумав, в последний миг развернулся и ушёл в сторону свята озера, не оборачиваясь, пока совсем не пропал из виду.

Сперва переправа выдавалась лёгкой и быстрой. Несмотря на то, что Ждана страшилась глубин, свой страх старалась никому не показывать и не выводить на панику остальных. Злата всю дорогу на ушко лепетала подруге о красоте и мужественности подручного чёрного бога, только вот описывала его как тёмновласого и без бороды, тогда зеленоокая и осознала, что, видимо, подруга видит его в ином обличье. Дальше дева пыталась разговорить Велеса, выглядела весёлой и затейной, но мужчину было не пронять. Он тоскливо устремлял взор в ту сторону, куда направился Чернобог, но подумалось Ждане, что совсем не о нём тоскует бог плодородия. И верные мысли пришли, ведь когда Злата демонстративно распустила толстую золотую косу позволяя тёплому ветерку играться с локонами, Жданка толкнула ту в бок и подбородком кивнула на два золотых кольца на безымянном пальце правой руки сопровождающего. Злату целиком как водой окатили, да и лица на ней не было, побелела вся. Влюбчивая подруга в очередной раз обожглась с выбором милёнка. Подсобница Чернобога же в это время украдкой пыталась разглядеть аккуратно выцарапанные диковинные символы на одном из колец, что было поменьше и ютилось на последней косточке перста. Но полуденное солнце било в глаза и даже созданное ладошкой укрытие над бровями не помогло узреть, да и Велес, заметив любопытство девицы напыжился и отвернулся полностью от подруг принявшись активно грести.