Профессор кивнул, давая Дмитрию пространство для мыслей. В комнате воцарилась напряжённая тишина. Только шорох страниц и мягкое потрескивание свечей на столах создавали фон для этого важного момента.

Дмитрий перевернул рукопись, повторяя те же движения, что уже сделал ранее. На этот раз его пальцы наткнулись на что-то более конкретное. Он почувствовал слабую выпуклость под шёлком, которая прежде осталась незамеченной.

Его сердце забилось чаще. Он аккуратно положил дневник на маленький столик возле кровати, после чего поднялся и направился к шкафу у входной двери. Из него он достал свой старый швейцарский нож, который всегда носил с собой ещё со времён службы в спецназе. Этот нож был не просто инструментом – это был символ его практичности и готовности к любым испытаниям.

Вернувшись к столику, Дмитрий достал из ножа узкое лезвие. Его движения стали медленными и чёткими. Он тяжело вздохнул, понимая, что сейчас может сделать шаг к разгадке тайны или же повредить уникальный артефакт.

Осторожно подведя лезвие к краю шёлковой ткани, Дмитрий начал аккуратно отделять её от кожи обложки. Каждый миллиметр требовал особого внимания. Шёлк легко поддавался режущему инструменту, но под ним открывались всё новые слои клея, которые предстояло удалить.

Наконец, когда последний слой клея был снят, перед присутствующими предстало тонкое золотое распятие с православным крестом. На обратной стороне распятия находилось кольцо диаметром два сантиметра, сложенное в одной плоскости с крестом. Это было удивительное сочетание символов – христианского распятия и загадочного кольца, которое могло быть связано с индийской мудростью.

– Вот это находка, – выдохнул Александр Иванович, приближаясь к столику. – Даже наши сканеры не смогли обнаружить это. Как ты догадался?

– Почувствовал! – Дмитрий улыбнулся, хотя внутри всё ещё волновался. – Иногда интуиция говорит громче, чем технологии.

Родинов снова замолчал, его внимание сразу переключилось на другой фрагмент шёлка, который он уже срезал с задней обложки. Он внимательно осмотрел его, но ничего не нашёл.

– Жаль, что с обратной стороны кусочка шёлковой ткани ничего нет, кроме нескольких линий. – Пробормотал Дмитрий. – Это скорее грязь… Хотя кто знает?

– Может, попробуем снять шёлк с первой обложки? – Эдик, до этого момента молчавший, внезапно предложил. – Возможно, там тоже что-то скрыто.

– Давайте попробуем! – Дмитрий задумчиво посмотрел на лаборанта, беря дневник в руки снова.

Первая обложка была ещё более растрескавшейся, чем вторая. Дмитрий осторожно поднёс её к свету, чтобы лучше рассмотреть структуру материала. Шёлк казался плотнее, чем тот, что был на второй обложке. Возможно, это указывало на его более древнее происхождение.

Александр Иванович протянул Дмитрию увеличительное стекло, чтобы тот мог точнее определить границы шёлка. Дмитрий поблагодарил профессора кивком и начал аккуратные манипуляции.

Каждое движение ножа было продуманным. Дмитрий представлял себе, как монах Илларион мог бы закладывать эти секреты в свою рукопись. Возможно, он делал это специально, чтобы защитить текст от случайных читателей. Теперь же каждый слой материала становился новым вызовом для Дмитрия.

Наконец, шёлк был полностью отделён от кожи. Дмитрий осторожно перевернул лоскут, и все присутствующие замерли. На обратной стороне шёлка оказалась карта первого путешествия Никитина в Персию, этот вывод можно было сделать по очертанию передовой линии Каспийского моря.

Карта была выполнена тонкой чернильной ручкой, возможно, самим Никитиным. Она показывала маршрут через горы и реки, указывая несколько точек, они могли бы быть местами для спрятанных фрагментов дневника.