Тигр всё равно не прав – испугал девочку. … Хотя не похоже и вряд ли она испугалась – маленькая, ещё ничего не понимает. … А тигра следовало бы пнуть. Улыбнулся, представив, как такое было б возможно. Но раз так, то почему бы и нет. Уже чувствует себя легко, отдохнувшим. Действительно, будто в течение суток два раза родился вновь. Это обязательно надо отметить.

Спохватился и перестал есть – девочку надо отблагодарить, пока только продуктами. Собрался передать весь рюкзак, но что-то остановило напоминанием – это единственное, что у него вообще есть своего и уже будет памятью о девочке. Вернулся юмор, передавая на дерево всю колбасу и воду, что-то пошутил. Взяв пустой рюкзак, с хорошим настроением быстро пошёл к шоссе. Выходя с полянки, оглянулся на дерево. Хоть и далеко, но чётко различает лицо девочки.

Девочка смотрит с нескрываемым удивлением, но как на идиота, и пробует колбасу. Может, что уходит, не попрощавшись, не поблагодарил за встречу, имя не спросил и не представился. Смутила лёгкая ирония, придающая взгляду изюминку непонятной интриги, а произошедшему какой-то внутренний подтекст. Что-то важное так и не понял. Тигр помешал или всё-таки помог? Непроизвольно остановился и полностью повернулся к девочке. Не по возрасту осмысленный взгляд мгновенно спрятался, и уже непререкаемой детской простотой обязывает напомнить и объяснить эту историю когда-нибудь в будущем. Как вредная девочка, уже засыпая, всё-таки условием, чтоб уснула, требует пообещать завтра закончить рассказывать сказку.…

Чуть не присел на месте от удивления. Рассуждает с собой, но надуманное настолько убедительно заявляется реальностью, что боится игнорировать её требование. А что, собственно, рассказывать? Как остался наедине с тигром и готовился умереть, тот ушёл, а он сел и погрыз колбасу. Немой диалог с ней, пережитое и прочувствованное – сугубо личное, пусть даже всё надумано в состоянии аффекта. Это нельзя рассказать словами, оно присуще ему, и понимать надо через него. Всё уже размывается и растворяется в сознании. … А девочка открытой улыбкой с той же ироничной изюминкой искренне ждёт, не отпускает без обещания. Улыбнулся и тихо ответил:

– Маленькая, а уже требуешь, зараза. В смысле – инфекция, заразила навсегда. Обязательно расскажу, а обсудим вместе, если, конечно, встретимся.

Уже не может останавливаться и возвратиться на полянку, его опять бьёт озноб, но уже приятный. Потому что пусть и формально, но появилось, куда и к кому возвращаться, и он уже быстро, по сути, туда идёт. Тянет в активную жизнь, а девочка-ромашка долго не просидит на дереве. Подходя к шоссе, подумал, что тигр мог пойти за ним, и всё-таки позавтракать. Но обошлось, тигр дурной или действительно сытый. В любом случае обоим повезло. На шоссе остановил несколько машин, люди пошли за отцом и девочкой в указанном направлении.

Вспомнил о мужчине. Девочка настолько заполнила его внимание, что не уверен, был ли мужчина на дереве вообще. Мужчина непонятный и был не по ситуации спокойный, как не родной девочке, посторонний. Хотя это вряд ли, просто такой. Но теперь должен знать, где нельзя ходить с маленькими девочками. А он счастливый, и что выкрутился, сел в первый проходящий автобус и вернулся в город с намерением только творить.

В городе Александр выписался из общежития. Хотел впервые напиться, но в сознании широко открылись глубокие глаза девочки-ромашки, и он сутки просидел на камнях у моря с колбасой и сладкой газированной водой, ни о чём не думая. Только осознавал произошедшее, как за сутки фактически закончил первую часть жизни. Простых определений не хватает, только выученная к экзамену физика. Напомнившая о себе фраза «