3. Группа айтишников в жёлтых костюмах – десять человек. Эта область мне чужда, но Ганеш, очевидно, знает своих коллег. Их называют админами.

4. Группа безопасности в зелёных костюмах – десять военных. Эйстейн внушал доверие, хотя я его не помнил. Как будто мы уже работали вместе. Эти армейцы. Скрытые парни, общаются только по позывным.

5. Группа учёных – остальные десять человек, возглавляемые Генри, в голубых костюмах. Специальности разного направления: химия, физика, биология, ботаника и многое другое. Короче, учёные – так удобнее их классифицировать.

Я осмотрелся и заметил, что каждый занят своим делом, многие помогали своим руководителям. Необходимо было вечером проверить терминал – возможно, найдутся полезные сведения, и память начнёт возвращаться.

К концу дня, если можно так назвать. Искусственное освещение, имитирующее дневной свет в шаттле, к вечеру сменило оттенок на жёлтый и начало гаснуть. Я почувствовал усталость. Собрав всех руководителей, которых я теперь называл «ранговыми», они сразу поняли, что когда-то я так к ним обращался.

– Кто что узнал? Начинай, Айминь, – сказал я, глядя на девушку.

– Внешние измерения невозможны. Капитанская рубка закрыта, доступ через терминал заблокирован даже для моего уровня, – сообщила она. – Я проверила уровень кислорода: всё в норме, хотя кислорода больше, а азота меньше, чем мы привыкли дышать. Радиация практически отсутствует. Это всё, что удалось выяснить.

Айминь продолжала пояснять, что нас адаптировали к местной атмосфере. Она отличается от земной. Во время крио-сна нам постепенно меняли состав воздушной смеси, чтобы по прибытии мы уже были адаптированы и могли обходиться без масок. Наша группа наткнулась на медицинский отсек, – продолжила она, – проверили оборудование: часть разбита или повреждена. Шаттл хорошо трясло во время полёта.

И нас тоже хорошо потрясло, отсюда неприятные симптомы по телу. Что не должно быть обычно при пробуждении. Размышлял я в уме.

– А как себя чувствуют люди? – перебил я.

– Всё стандартно: головокружения от избытка кислорода. Я раздала специальные таблетки. Скоро привыкнут.

– Спасибо, – сказал я. – Ганеш, ты что-то нашёл?

– Первоначальная диагностика показала сбой в нескольких отсеках. Похоже, это результат кратковременного скачка напряжения или электромагнитного импульса. Думаю, перезагрузка системы поможет устранить часть ошибок. Однако система подачи воздуха работает.

Я насторожился: сколько осталось кислорода?

– Пятнадцать дней, – ответил Ганеш, после чего продолжил свой доклад. – Обшивка повреждена, все сенсоры корпуса с ошибками, включая линию связи. Команда в данный момент ищет способы разблокировать двери; к сожалению, кроме отсеков свободного доступа, мы не можем пройти в остальные.

Я размышлял дальше. Медицинский отсек должен быть открытым для экстренных случаев, но важные медикаменты заперты в холодильнике с ограниченным доступом. Кабина капитана, оружейная и другие отсеки, конечно же, закрыты – это было ожидаемо.

Не густо, подумал я. Хорошо, что есть Ганеш. Если мы оказались заперты, то теперь вопрос к Эйстейну.

– Что с едой и водой?

– Вода в наличии – как питьевая, так и водопроводная, – сказал он.

Мысли текли в процессе доклада. Точно! Вода у нас замкнутого типа: фильтруется и возвращается в систему.

– Сбой по этой системе не обнаружен, Ганеш? – спросил я.

Он подтвердил.

– Извини, продолжай, – добавил я.

– С едой туго. Кроме сухих пайков в личных ящиках ничего нет, – закончил Эйстейн.

– Как так?! Вода и воздух есть, а еды нет? Здесь должны быть запасы для обеспечения питанием, – произнёс я, испытывая нарастающее беспокойство.