Команда поняла меня, но явно расстроилась. Люди продолжили проверки и сборы, но уже вяло, без прежнего энтузиазма.

Я собрал ранговых в капитанской рубке для обсуждения дальнейших действий. Едва дверь закрылась, как на меня обрушился шквал вопросов.

– У нас нет такого протокола! – первым выпалил Ганеш.

– Из всех проверок осталось только дождаться заключения лаборатории по образцам грунта и растений, – добавила Айминь.

Я подождал, пока все выскажутся, затем спокойно начал объяснять:

– Я сам прекрасно всё знаю. Но подумайте: если завтра всех выпустить из шаттла, и они увидят, что мы под землёй, остальные шаттлы разбиты, а взрыв, который нас сюда привёл, до сих пор не объяснён… Люди начнут паниковать. Вам это надо?

Айминь нахмурилась:

– Зачем тогда карантин?

– Чтобы те, кто выйдет, не задавали лишних вопросов. Они же не могут просто молчать, а врать – тем более.

Есть ещё вопросы? Все молча покачали головой.

– Тогда продолжим.

В этот момент в рубку постучался один из инженеров, обслуживавших бота.

– Босс, бот повреждён. Хочу показать, в чём дело.

Мы все направились в стыковочный отсек.

На первый взгляд бот казался целым, но при ближайшем рассмотрении на корпусе виднелись повреждения. Казалось, его разъела кислота. Я сразу вспомнил записи о кислотных дождях. Видимо, с потолка пещеры капали капли кислоты, оставляя следы. Больше всего пострадали гусеницы – они буквально плавились в лужах кислоты.

– Генри, мне нужно что-то, что защитит людей и технику. Собери своих и придумайте решение, – сказал я.

Генри улыбнулся:

– Час, и мои яйцеголовые покажут, что не зря сюда прилетели. Образцов мало для экспериментов, но мы что-нибудь придумаем.

Мы вернулись в капитанскую рубку, кроме Генри, который отправился в лабораторию.

– Продолжу, – сказал я. – На разведку пойдут два армейца. Эйстейн, у вас должно быть альпинистское снаряжение – пусть возьмут. Им нужно осмотреть остальные шаттлы, поискать людей. Также возьмём одного инженера для осмотра шаттлов и медика. Подготовьтесь, у вас полчаса на сборы.

– Я пойду, – заявил Эйстейн.

– Нет, – резко оборвал я. – Все ранговые остаются в шаттле. Если кто-то из вас выйдет, придётся отправить вас на карантин, и ваша работа ограничится. Это не обсуждается.

Эйстейн кивнул, его лицо выражало одобрение – он явно не додумался до такого.

В этот момент пришли результаты лабораторных исследований. В образцах грунта и растений не обнаружили патогенных инфекций. Учёные, однако, громко удивлялись:

– Это невероятно! Нам нужно больше образцов!

Я уточнил, что всё безопасно, и их открытия подождут. Группу оснастили дополнительными колбами и контейнерами для сбора образцов.

Когда группа была готова, их снабдили весткомами с дополнительным оборудованием. Это была резиновая лента, которая надевалась на голову, со встроенной камерой, связью, светом и универсальным креплением для допоборудования. Армейцы были в касках с тепловизорами и ночным видением, которые по умолчанию оснащены функциями связи и сбора данных. От скафандров отказались – в них не видели необходимости.

– Ну, с Богом! – сказал один из армейцев, позывной «Леший», и первым шагнул в отсек.

Группа из четырёх человек вышла. Армейцы начали осматриваться с оружием в руках. Когда они убедились, что безопасно, один из них снял маску. Все замерли, наблюдая за ним. Он глубоко вдохнул, сначала ртом, потом носом.

– Всё в порядке, можно снимать маски, – сказал он.

Остальные последовали его примеру, хотя один из них пробормотал:

– Что за кислый запах?

Инженер начал осмотр нашего шаттла. Мы в рубке следили за ним через камеры, указывая, куда подойти и что осмотреть. Армейцы тем временем решили проверить ближайший шаттл. Его корпус был повреждён, и через разлом можно было попасть внутрь. Они начали готовить альпинистское снаряжение.