– Не ищи, тетя Маруся, мы ее выпили.

– А вторую? Неужели вы смогли выпить обе? Это вино, оно же такое пьяное!

– Нет, вторую мы не допили. Мы ее потеряли.

– Ага, значит, выпили вы все-таки достаточно, – подытожила тетя Маруся.

Я призадумалась. Действительно, выпили мы, наверное, хорошо, если подперли бутылкой люк на крышу и там ее и забыли.

– Ну, Зинок, тогда чайку! – тетя Маруся поставила на стол самые красивые чашки.

Зина вздрогнула и энергично замотала головой.

– Нет, нет, мне пора, – сказала она и сделала попытку подняться из-за стола. – Спасибо, Саша.

– Я – Маша, – тетя Маруся замерла с сахарницей в одной руке и заварочным чайником в другой.

– Вот видишь, с головой у меня нелады. Я лучше пойду.

– Как, пойдешь? А я-то думала, посидим, повспоминаем. Вот, например, как сейчас помню тот случай, когда мы на переменке пошли к реке, и ты провалилась в прорубь. Помнишь?

– Нет, – Зина пожала плечами.

– Как, «нет»? Сколько шуму после было. Ты тогда чуть не утонула. Нас же из школы хотели исключить. Разве такое можно забыть?

– Не знаю, не помню, – голос теткиной подруги звучал монотонно и ничего не выражал.

– Ничего не понимаю, – недоумевала тетя Маруся. – Но, как мы устроили футбольный матч с мальчишками, ты должна помнить?

– Не помню, – опять меланхолично отозвалась Зина. – Я пойду.

– Но, как же ты пойдешь, Зиночка? – тетя Маруся, наконец-то, поставила на стол чашки. – Ты же можешь не найти дороги!

– Дорогу я помню, – ответила Зина и поднялась из-за стола.

– Тогда ты должна помнить, как мы однажды пошли из школы, потом начали играть в войну с мальчишками и так заигрались, что забыли вернуться домой. Нас нашла в парке милиция, которую родители подключили к поискам.

– Не помню, – опять отозвалась Зина голосом еще более бесцветным, чем раньше.

– Как такое можно забыть? – в голосе тети Маруси сквозило возмущение.

– Не помню, – у Зины в голосе тоже угадывалось раздражение.

– Не ссорьтесь, девочки, – сказала я. – Зинаида Ивановна, мы вас проводим.

– Нет, что вы, не стоит беспокоиться, – попыталась отказаться гостья.

– Зиночка, ну, какое беспокойство? О чем ты говоришь? Мы с удовольствием прогуляемся. Правда, Рая? – тетя Маруся энергично подталкивала меня к выходу.

Зинаида Бредис обреченно вздохнула и поплелась к двери.

Конечно, тетя Маруся тут же ее догнала и заботливо взяла под руку. Мне ничего не оставалось, как последовать за старушками. Интересно, эта Зина помнит, где ее дом? Я предложила вызвать такси. Но Зинаида Ивановна решительно замотала головой.

– Но мы не можем отпустить тебя в таком состоянии, – настаивала тетя Маруся, цепко удерживая гостью под руку.

– У меня нормальное состояние, Саша, – Зинаида Ивановна пыталась высвободить руку.

– Я – Маша! Вот видишь, Раечка! Ее нельзя отпускать!

С тем, что пожилую женщину с потерей памяти нельзя отпускать одну, тем более на автобусе, я, конечно, была согласна. Но, не запихивать же ее в такси насильно?

– Может быть, все вместе поедем на автобусе? Какой у вас адрес?

Ответа не последовало. Ладно, в крайнем случае, пошарим у неё в сумочке. Должны же при Зинаиде Ивановне быть какие-то документы. Всё-таки из поликлиники идёт.

– Я вызову племянницу, – наконец отозвалась Зинаида Ивановна.

Мы с тетей Марусей облегченно вздохнули. Тетя Маруся даже ослабила хватку. Так что гостья смогла вытащить из кармана телефон. На время переговоров я тактично отошла в сторонку. Но у тети Маруси ушки были на макушке. Время до приезда племянницы престарелые подружки провели, прогуливаясь взад-вперед по тротуару перед домом. Я решила, что теперь они справятся сами и поднялась в квартиру, тем более что в спешке убежала оттуда в домашних тапочках. Тетка вернулась минут через двадцать очень довольная. Судя по всему, вопрос с доставкой склеротичной подруги по домашнему адресу был успешно решен, что тетя Маруся и подтвердила. Подробностей я не узнала. Как раз вернулись дети, потом муж пришел с работы, и в доме стало так шумно и суетливо, что Зинаида Бредис напрочь вылетела у меня из головы. Но, глядя на вполне довольную жизнью и совершенно спокойную тетю Марусю, можно было не сомневаться, что она передала подругу в надежные руки.