Руки и лицо Бирна дергались, словно его бил припадок. Он все пел и пел, повторяя слова вновь, и весь трактир стал ему вторить. Даже Виглаф. Принц бил кулаком по столу и выкрикивал первобытные слова, точно отпугивая кого-то.

Песня кончилась так же резко, как и началась. Гален долго переводил дыхание и растирал сорванное горло. Люди словно очнулись ото сна. Они переглядывались, удивлялись и трогали себя за лицо, проверяя, на месте ли то. Бирн довольно улыбнулся.

– Что это такое? – спросил Виглаф.

– Как я и говорил. «Охота, что никогда не кончается». Древний язык. Сильный язык.

– И ты понятия не имеешь, о чем она?

– Ни малейшего. – Гален покачал головой. – Но только дурак подумает, что о чем-то светлом.

– Этот язык не такой уж и древний, – сказал мужчина, сидевший чуть поодаль. Он первым из посетителей подал голос с тех пор, как трубадуры позорно смылись, так что теперь на него все смотрели со смесью невольного восхищения и брезгливости. Мужчина этот заказал вино, хотя не пил его, а лишь теребил браслет из красных волос у себя на запястье. – По меркам богов. А наш принц ведь бог.

– Сын богини, – поправил его Виглаф. – Ты знаешь этот язык?

– Немного. В общих чертах. – Мужчина был единственным, кроме Галена, кто смотрел Виглафу прямо в глаза. Будь принц поопытнее, он бы почувствовал замаскированный вызов. – У него сложная грамматика, нет пунктуации, а смысл многих слов завязан на интонации. Словом, чтобы знать язык древних людей, нужно говорить на нем.

– Что понятно из этой песни? – спросил Гален.

– Много раз повторяется ее название. Охота, что никогда не кончается. Поется про ветер в кронах деревьев. Про дождь, орошающий плодородные земли. Про тучи, скрывающие солнце. Про рога, что прочнее камня. Про тень длиннее горизонта. Про двадцать копий, проткнувших небеса.

– Древний язык считается вымершим, – заметил Гален. – Откуда ты его знаешь? – Мужчина не ответил, лишь посмотрел на рыцаря так, как хищник смотрит на жертву из своего укрытия. – Кто ты?

– Сам я Талисиан из Орлона. Бродячий ученый, наша каста малочисленна и неизвестна, вы вряд ли слышали о нас.

– Это правда, – ответил Гален. – Не слышал. Но я знаю все касты в Аннуне. Все. От Кузнецов Робена до Искателей Шаалы. Даже Содружество Землекопов мне знакомо.

Талисиан пожал плечами, но глаз от рыцаря не отвел. Как и Гален не сводил взгляда с собеседника. Если бы не Виглаф, громко поставивший кружки с пивом на стол, так бы они и сидели, сверля друг друга взглядом.

– Выпьем! – крикнул принц и сделал большой глоток. Рыцарь тоже отпил. Талисиан не прикоснулся к вину. – Куда ты направляешься, бродячий ученый?

– Я бегу от бед с востока на запад за знаниями.

– Что за беды такие на востоке?

– Гонения. Непонимание. Невежество.

– Мне казалось, в старых землях Кадора чтят мозговитых мужиков.

– Видимо, не везде.

– А что ты ищешь на западе? – спросил Гален. – Какие там блага? Соленое море и каменистая земля? Разве в почете там умники? Мне всегда казалось, что западные моряки больше всего ценят грубую силу.

– Я не про тот запад, что некогда был Мерионом, а сейчас принадлежит барону Нандо. Я про дальний запад. За морем.

– Ты хочешь уплыть за Гиблое море? – спросил Виглаф и расхохотался. – Ну удачи! Когда последний корабль уходил за Гиблое море? Еще в начале второй эпохи? Ни один капитан не дерзнет отправится туда, это верная смерть. За тем морем нет ничего, даже островка. Тебя там ждут шторм, туман, горе и жажда, а в конце смерть. Стоит запретить плыть туда! Надо с отцом поговорить, пусть он выпустит закон какой-нибудь.

Талисиан снова пожал плечами.