Наступила гнетущая тишина. Семен вытер пот со лба и оглянулся на Алексея Петровича. Тот продолжал раскачиваться.

– Ты ведь поменьше меня будешь, – сказал Семен.

– Буду, – согласился Алексей Петрович.

– В окно вылезти сможешь?

– Смогу.

– Ногами вперед, иначе на голову встанешь.

– Ногами так ногами, – сказал Алексей Петрович и, кряхтя, установился на четвереньки задом к окну. Немного подождал, привыкая к позе, потом нащупал ногой окно и, пятясь большим, неуклюжим раком, стал вылезать. Сначала он выставил одну ногу, потом другую, сказал грустным голосом: «Больно» – и, упираясь головой в сиденье, наконец протолкнул в окно зад.

Наступило динамическое равновесие.

Алексей Петрович со стенаниями болтал ногами.

– Еще, еще немного! – подбадривал его Семен, упираясь рукой ему в лысину.

Алексей Петрович натужился и с мучительным стоном протолкнул живот. Его ноги нащупали пень, и, тяжело дыша, он бессильно обвис на дверце. Семен вытер руку о сиденье и почесал в затылке. Алексей Петрович сидел в окне плотно, как пробка.

– Дальше можешь? – осторожно спросил Семен.

Голова Алексея Петровича отрицательно замоталась.

– А обратно?

Голова снова замоталась, на этот раз еще отчаяннее.

– Как ты думаешь, они далеко уже уехали?

– Далеко. Но ничего, мы что-нибудь придумаем.

Некоторое время они оба молчали и придумывали, потом Алексей Петрович вдруг забеспокоился.

– Ты что? – спросил Семен. – Придумал?

Алексей Петрович тревожно вертел головой и дергал руками.

– По мне ползает что-то, – сказал он с отвращением.

– Ну, Леш, это мелочи. Поползает, поползает и перестанет. Ты думай лучше, как тебе вылезти.

– Это не мелочи, – сказал Алексей Петрович.

Глаза его вдруг расширились, и уже с ужасом он прошептал:

– Вот… Еще…

Судорожно дергаясь, он стал топать по пню.

– Семен! Они по мне ползают!

– Может, там муравейник? – предположил Семен.

– Спаси меня, Семен! – закричал Алексей Петрович, отплясывая на пне. – Спаси! Они меня съедят!

Внезапно он замолчал, глаза его выкатились, на лице был написан экстаз. Семен закусил от сочувствия губу и отвернулся.

Алексей Петрович застонал, медленно переходя с низких тонов на высокие, и, извиваясь, стал раскачивать машину.

– Леша! – воскликнул Семен. – Есть выход!

Алексей Петрович продолжал извиваться.

– Есть выход, Леша! – заорал Семен, с треском раздирая картонный ящик и вытаскивая оттуда бутылку коньяка.

Алексей Петрович через силу замер.

– А как же потом?

– Потом высохнет, – просто сказал Семен.

Алексей Петрович зажмурился, как перед прыжком в воду, и решился: – Давай!

Семен сорвал пробку и из окна, вслепую, стал поливать его коньяком. Глаза Алексея Петровича уставились в одну точку, потом оживленно забегали.

– Ну как? – спросил Семен, опорожнив бутылку.

– Вроде лучше, – Алексей Петрович прислушался. – Да, лучше.

– Вот видишь, всегда можно найти выход из положения. Сейчас мы остановим любую машину, и нам помогут.

Семен положил руку на клаксон и в ожидании стал смотреть на пустую дорогу.

Наконец в поле зрения показался ярко-красный «Москвич».

Семен пронзительно просигналил.

«Москвич» испуганно свернул и съехал в канаву.

– Есть, – растерянно сказал Семен.

Из машины долго никто не выходил, потом дверца открылась и показался мужчина. Он обогнул машину и вышел на дорогу.

Семен смущенно кашлянул и убрал руку с клаксона.

Мужчина посмотрел в их сторону, заметил и направился к ним. Алексей Петрович взглянул на Семена, хотел что-то спросить, но не спросил и снова стал смотреть на приближающегося мужчину. Тот на мгновение остановился, поднял с земли увесистый сук и обломил его, чтобы был покороче.