– Привет, Ракета, – сказала она, смеясь. – Расскажи мне о себе.

Они были ровесниками, им только исполнился двадцать один год, но Нани была гораздо более зрелой и собранной, чем он. Он хотел произвести на нее впечатление, поэтому отбросил свою склонность к сарказму и высокомерию и поделился с ней своей мечтой о путешествии по миру в качестве фотографа. Но под давлением семьи ему пришлось выбрать практическую карьеру, такую как деловое администрирование, чтобы помочь своим родителям.

– Я понимаю, – сказала она. – Я всегда знала, что хочу быть юристом, но иногда мечтаю о том, как занялась бы танцами. Или пением. Чем-нибудь творческим, понимаешь? Но мои родители… Я принадлежу к первому поколению, и не могу их подвести.

Эрнан, которому уже наскучил этот разговор, отошел, не сказав ни слова, и направился к компании девушек, танцующих под хищные взгляды наблюдавших за ними парней. Именно под этим предлогом Эрнан затащил Маркоса на встречу: обещанием зацепить латиноамериканских красавиц и переспать с ними. Хотя бы ради удовольствия. Эрнану же нужен был кто-то с гражданством, если он все-таки хотел остаться в стране. Поэтому любовь приходилось отодвигать на второй план.

Но Маркос хотел остаться рядом с Нани. Она была подобна пламени, яркому и тёплому, и он жаждал его, как человек, годами не видевший солнца.

Годы спустя, в свои самые одинокие ночи, лежа в темноте перед рассветом, он понимал, что должен был взять ее за руку и убежать прямо тогда. Проявить храбрость и не дать Брэндону шанс вернуться в ее жизнь, убив непосредственность и нежность, которые сделали Нани той, кем она была.

Но он был напуган ею и испытывал благоговейный трепет. Нани, с другой стороны, казалось, наслаждалась тем, что является объектом восхищения. Хотя она заявила, что хочет познакомиться со всеми остальными на собрании, оставшийся вечер она провела с Маркосом, и в тех редких случаях, когда отходила от него, они искали друг друга с голодом, который ни один из них не мог объяснить.

Они продолжили разговор на парковке, где впервые поцеловались.

Маркос не помнил, кто сделал первый шаг. Он не чувствовал бабочек в животе и не видел пресловутый фейерверк даже во время своего первого настоящего поцелуя в восьмом классе. Но с Нани…

Время замедлило ход и словно замерло. Все, чего он желал – это целовать ее мягкие губы, запускать пальцы в ее длинные волосы, вдыхать аромат ее смуглой кожи. Он никогда раньше не встречался с латиноамериканкой, и, стоило хоть раз вкусить ее сладость, как ему захотелось большего.

На следующее утро они встретились для пробежки в парке, а после вернулись к нему домой и занялись любовью с такой страстью, что заткнули за пояс романтические фильмы. Это был не просто секс, а нечто гораздо большее. Они испытывали духовную связь, но, если бы он сказал это вслух, Эрнан и остальные ребята посмеялись бы над ним.

Они провели вместе все лето, распределяя время между учебой и друг другом. Она посещала летний семестр, потому что добивалась успеха упорным трудом и хотела закончить колледж раньше, а он – потому что завалил первый курс и должен был наверстать упущенное.

Придерживаясь шутки с первого вечера их знакомства, они называли друг друга по прозвищам: Нани и Ракета, и он не стеснялся быть другой, лучшей версией себя только для нее и гордился тем, что для него она оставалась просто Нани.

Но когда осенний семестр был уже не за горами, и имена его друзей украсили вывеску над свадебной площадкой, принадлежавшей его родителям, он встретился глазами с Нани и увидел этот взгляд.

Желание большего.