– Правда? И как там? – я удивилась. Никогда не слышала о таких сайтах.

– Дерьмо полное, – выдохнула Юлька. – Размещаешь анкету. Тебе в личку пишут папики. Задают вопросы, просят больше фоток, обсуждают условия содержания.

– И какие у них условия? – от любопытства я дернулась так, что локтем сбросила со стола учебник по теории английской грамматики.

– Не знаю, – честно ответила подруга. – Мне почти никто не написал.

– А ты не боялась, что тебя там увидят знакомые?

– Ха. Я дура, да? – Юлька злорадно ткнула в монитор подушечкой указательного пальца. – Я туда вылила только ту инфу о себе, которая и так есть в открытом доступе. Какие мои фоты в инете размещены, такие и там. Никакого эксклюзива. Кто докажет, что это на самом деле я? А не кто-то, кто спер мои данные?

Ох, Юлька… Кому ты нужна, данные твои переть…

– Только один мужик мне написал, предложил поужинать. Ну, я собралась. Платье черное надела. Помаду диоровскую коралловую растушевала, чтоб контур был размыт. Маникюр…

Я временно отключила внимание. Подробно описывать вещи Юлька могла часами. Ее восприятие мира словно бы останавливалось на визуальном фильтре. Объект, объект, еще один объект. О том, что объект можно раскрыть и что под оболочкой может обнаружиться нечто гораздо более интересное, Юлька не догадывалась.

Я приблизительно знала, сколько времени займет описание ее подготовки к свиданию – и вновь включила слух ровно к тому моменту, как моя подруга завершала свой вещистский эпос.

– Я уже готова. Сижу, значит… Тут он мне пишет: «Я за тобой сейчас машинку пришлю». Слово «машинка» мне сразу не понравилось. Ладно бы «машина». Или «такси». Но «машинка»…

Дальше последовало еще минут десять излияний, которые можно было бы свести в одну фразу: машину ей никто не прислал, встреча не состоялась.

– Там еще знаешь в чем параша? – по ходу разговора Юлька гневалась все больше. – Твоя анкета очень быстро вниз уползает. На первой странице держатся только те, кто платит за свое продвижение. Я за неделю уже до второй сотни скатилась!

– Слушай. По ходу, это бесполезное занятие, – озвучила свое мнение я. – Раз за неделю ни одной встречи, а из тебя еще и деньги хотят выманить за продвижение… Забей и удаляйся оттуда.

– Пробовала, – хмыкнула Юлька. – Пятьсот рублей за удаление анкеты требуют. А у меня их сейчас нет.

Жить по средствам моя подруга не умела. Я ее личным бухгалтером не была и всерьез не задумывалась над тем, как так у нее получается: сегодня ни гроша в кармане, а завтра идет в дорогущий салон красоты. А задумываться надо было бы.

– Я, дура, еще всегда удивлялась, – продолжала негодовать Юлька, – откуда это в Москве так много молоденьких телочек на лабутенах? Видно же, что не работают нигде. А их, оказывается, папики содержат! Тысяч по сто в месяц им платят за просто так. Ухоженные такие бегают, губки подколоты, реснички наращены…

Главной красавицей страны Юлька считала свое собственное высочество. Просто, по ее мнению, у нее началась полоса жизненных неудач, и пришлось слегка запустить себя. Но когда зебра судьбы сменит гнев на милость и расстелит перед Юлькой белую полосу, тогда – держитесь, мужики!

Есть такие люди, которые в зеркалах сами себя не видят. Глядя на собственное отражение, они словно бы подвергают его обработке фотошопа, встроенного в сетчатку глаза. Когда Юлька смотрелась в зеркало, оттуда на нее взирала высокая фигуристая дама. Густые локоны, пропорциональные черты лица, королевская осанка.

Когда на Юльку смотрел кто-то со стороны, взгляду открывалась тетя-бегемотя. Увесистая, неуклюжая, носатая. Со впалыми щеками – денег на импланты для удаленных коренных зубов у Юльки не было, но это, конечно же, временно. Да, шикарные волосы. Круглая и упругая грудь, отрицающая гравитацию возраста. Большая сочная попа размером с пуховую подушку. В детстве, возможно, была той еще куколкой. Но только детство прошло.