– Да, – отвечает Бабич. Захожу, но мне присесть никто не предлагает. Стою у двери. У них междусобойчик. На меня не обращают внимания. Вместе с Нетребко прибыла группа офицеров во главе с полковником Лавренюком, начальником СЭО* округа. Об этом я узнаю по ходу дела.

Комдив в разговоре гнет свою, заранее согласованную со мной, линию, что, мол, главные «враги» -виновники вспышки – кэчевские работники водоснабжения. Это они подают в распределительную систему недоброкачественную воду. Нетребко настаивает на своем:

– Нет, товарищ полковник, главные виновники, отцы командиры, во главе с вами. Это вы не контролируете соблюдение питьевого режима личным составом.

При этом он кидает косяк в мою сторону и, принимая смиренно-покаянный вид, со словами, мол, и не снимаю вины с себя и со своих подчиненных в лице вон того капитана. Он виноват и свое еще получит за то, что не уследил. Сжимаюсь в комок, прикидывая последствия для себя. Они могут быть одни, понижение в должности, но есть еще временные ограничения. Нельзя снимать вновь назначенного офицера, если он ее занимает непродолжительное время. Хотя надежды на этот аргумент мало.

Долго препирались мои командиры с начальниками, пытаясь перекинуть вину друг на дружку, но в конце концов все же решили, что сначала надо заняться делом, а дело перенесли на утро, так как уже время было позднее. До утра количество поступивших больных в инфекционное отделение утроилось. Встал вопрос о немедленном расширении площади для их содержания.

Выход нашел комдив. Рядом с двадцать пятой бригадой начинал обустраиваться местный филиал «Укртелекома». Территория двести на двести метров. Огорожена добротным кирпичным забором. Из построек пока были только КПП и какой-то вагончик. Местное телефонное начальство пошло нам навстречу, и разрешило временно пользоваться их территорией. К исходу следующего дня здесь и оборудовали изолятор. Развернули палатки, соорудили наружный туалет.

А пока с утра едем на гарнизонную водонасосную станцию. Ее начальник, туземец, по фамилии Волков. Он юлит и извивается вьюном, доказывая что со своей стороны делает все возможное чтобы подавать в сеть доброкачественную воду. Мол, он не виноват, что на его объект, поступает вода наполовину с илом. Из-за чего основная масса хлора поглощается органикой, а вода до конца не обеззараживается. Мое начальство кивает головами, цокает языками, разводит руками и соглашается с ним на словах. Круг замыкается. Крайних, вроде как и нет. Но найти их надо обязательно.

Поэтому приехавшие офицеры – эпидемиологи СЭО округа, носятся по военным городкам и казармам. Активно ищут зацепку. А кто ищет, тот, как известно, находит. А что они могли найти? Там и так все лежит на поверхности. И неоднократно изложено в моих актах проверок санитарно-гигиенического состояния частей, а также в месячных отчетах командиру дивизии и НМС округа. Так что в своем многостраничном акте они только более обширно расшифровывают прежнюю информацию.

А это сведения о том, что личный состав частей далеко не всегда употребляет кипяченую воду, так как хозяйственники периодически «забывают» своевременно ее приготовить. Личный состав питается из фарфоровой посуды, которая хронически моется некачественно по причине недостатка горячей (и холодной) воды, а также практически полном отсутствии моющих средств. Об отсутствии контроля со стороны командиров всех степеней за режимом водопользования. Об огромной утечке воды во всех расположениях частей из сломанных сливных бачков и всевозможных кранов. И так далее. Все эти недостатки, возможно, что и послужили причиной возникновения текущей вспышки кишечных инфекций.