– Поскольку ты меня посетила, можно ли сделать вывод, что я занимаюсь своим делом?

– Вполне. Но не надо обольщаться. Муза как пришла, так может и уйти. Если её что-то не устраивает.

– А тебя что-то во мне не устраивает?

– Да, мой Поэт.

– И что же?

– Твоя личная жизнь.

– О, милая, она и меня не устраивает, – грустно вздохнул Поэт. – Что же делать?

– То же, что и раньше. Искать женщину. Но такую, в которой мне стало бы комфортно и уютно. Ты только посмотри, в кого я превратилась. А была юна, воздушна, целомудренна, наконец! Теперь в это с трудом верится.

– Да, Музушка, были когда-то и мы рысаками…

– Только не надо обобщать, милый. Я никогда такой не была. Это ты, яхонтовый мой, как рысачил, так до сих пор ещё рысачишь. А с кем поведёшься… В конце-то концов мне может и надоесть менять место жительства. Как ты знаешь, один переезд равен двум пожарам. А я этих пожаров пережила столько, сколько ни один калькулятор не скажет.

– Как все женщины, ты склонна преувеличивать. Хотя я готов признать, что по сравнению с соответствующим кварталом прошлого года женщин стало немного больше.

– Тоже мне! Нашёл, чем гордиться, – фыркнула гостья.

– С чего ты взяла, что я горжусь? Это говорит, кстати, о том, как ответственно я подхожу к вопросу о твоём жилье. А вот ты можешь сказать, что же им всем нужно?

– Легко! То, чего им не хватает.

– Ну, это понятно! А теперь расшифруй.

– Снова легко! Если тезисно, то мужчины ищут в женщинах страсть, а женщины в мужчинах – мудрость.

– Ага! Лирика мужская и женская! – вспомнил Поэт.

– Она самая. Каждый человек имеет ядро, или сердцевину, и оболочку. Понимаю, что лирики не петрят в физике, тем более ядерной, но тем не менее человека проще представить в виде атома, состоящего из ядра и электронных слоёв. У мужчины в ядре мудрость, оболочка – страсть. У женщины наоборот: в ядре страсть, оболочка – мудрость.

– Подожди, если у них есть и ядро, и оболочка, то им всего должно хватать.

– Как бы не так! Цель не зацепиться оболочками, а соединиться ядрами.

– А может, всё намного проще? Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

– Серьёзный выпад. Но у нас есть ещё потрох в потроховницах. Лучшее – враг хорошего. И контрвыпад: союз мужчины и женщины или наоборот – это компромисс между тем, что хочется, и тем, что имеется.

– Браво, Муза! Подтверждаю укол. А как же связать этот компромисс и твою ядерную теорию?

– И снова легко! Оболочки – разменный материал на пути к ядру.

– И всё-таки, Музушка, твоя теория не объясняет тонкостей человеческих взаимоотношений. Представь, есть ядра, но нет оболочек. Вот картинка! Мужчина мудрый, а женщина страстная. В жизни такое бывает.

– Бывает, не спорю. Но ты же хочешь как в жизни. Изволь получить. Мужчина, вполне возможно, сохранит мудрость, а женщина (природа есть природа) со временем утратит свою страстность. Как тебе такая картинка?

– Да уж… Идиллия… Он целомудренен, она дура. Хорошо, не дура, а наивна, как ребёнок.

– Вот-вот. Оболочка – она как щупальца, как антенна. А может, как радар. С помощью оболочки человек ищет родную душу. Да и просто убеждается, что он не один в этом мире.

Рассудительность дамы вызвала у Поэта защитный рефлекс. Напряжённо и судорожно он метался в мыслях, стараясь отыскать достойный ответ. От этих поисков ему стало жарко и душно. «Как? Уступить женщине в споре?» С такой мыслью Поэт никак не хотел смириться. Но когда его рассеянный и усталый взгляд столкнулся со взглядом дамы, он даже устыдился своего прежнего желания биться до победного конца. Поэта поразило то, что во взгляде женщины не было примитивного, самодовольного и злорадного торжества победы. Он был словно прикован к её глазам, источавшим желание поделиться плодами этой победы. Но над Поэтом измывалась духота, и он открыл окно полностью. Ночной ленивый ветерок, взмахнув накидкой прохлады, затушил свечи. По ослеплённой комнате расплескался свет полной луны.