– Дашка, садись с нами! – крикнула Женя. – Здесь на троих. И Давай быстрее, пока жиробасина место не заняла, а то её потом не сгонишь.

– Ты про Валю? – уточнила Даша, усаживаясь.

– Да. Она противная. У неё родители шишки какие-то там, вот и строит из себя, – добавила Надя. – Во-о, легка на помине, сюда идёт.

– Девочка, тебе туда, – пренебрежительно бросила Валя, указывая пальцем на соседний стол. – Здесь я буду сидеть, понятно?

Даша хотела пересесть, но вступилась бойкая Женя:

– Вообще-то, девочку Даша зовут. И мы сами её позвали. Место не купленное, так что давай отсюда!

– Женька, ты чё так взъелась? За то, что я тебе печенья не дала в прошлый раз, что ли?

Женя отвернулась, промолчав.

– Ну, я тебе припомню! – огрызнулась Валя и пошла за соседний стол.

– Кому это она припомнит? – решила уточнить Даша.

– Сама не поняла, – ответила Женя, сняв с кастрюли крышку и разливая по тарелкам жидковатые щи.

– Да я её не боюсь, пускай припоминает, – браво добавила она.

Столовая наполнилась стуком алюминиевых ложек о толстый ширпотребовский фарфор. Гул весёлой ребячьей болтовни, отскакивая от стен, потолком нависал над обеденным залом.

– ТИ-ШИ-НА! ТИ-ШИ-НА! – стараясь перекрыть шумовую завесу, прогремел голос Марии Ивановны.

Ненадолго болтовня стихла, остался лишь глухой ложко-тарелочный аккомпанемент. Вскоре прокатился лёгкий шепоток и, стремительно усиливаясь, вырос до первоначального грохота.

– Для чего здесь ширма, и почему за ней пустуют круглые столы? – спросила Даша.

– Для поля-я-яков, – смачно протянула Надя. – Их ещё скатертями накроют. Блестящие ложечки, вилочки и ножички разложат. Салфеточки в стаканы поставят.

– Как-то несправедливо получается. Даже в одном отряде разделение, уж не говоря про другие.

– Вот ты наивная, – усмехнулась Женя, – они же гости, а у нас так положено – гостям всё лучшее. Они в своей Польше к этому привыкли, а нам и так сойдёт.

Подружки захихикали, но в Даше поднималось возмущение.

– Может, они и по столовой дежурить не будут?

– Вот смешная! Конечно же, нет. Говорят же тебе, гости они.

Даша заметила: Соня обходит столы, что-то тихонько говорит, и лица ребят расплываются в улыбках, кто-то даже хлопает в ладоши.

Вожатая подошла и, склонившись, прошептала:

– Во время тихого часа – отрядный сбор.

– Ура! Спать не будем! – обрадовалась Надя. – Ненавижу тихий час.

Глава 5

Ребята принесли из палат стулья. Расставили в холле кружком. Сытые и довольные уселись вразвалочку. Только Саша – серьёзный, подтянутый парень с комсомольским значком на кармане безукоризненно отглаженной, белоснежной рубашки – что-то записывал в блокнот, поблёскивая авторучкой.

– Вадика Волкова опять нет, – перекатывая в ладонях мяч и оглядывая собравшихся, констатировала Соня. – Ну, ничего, он на массовке появится, как обычно. А мы начнём со знакомства. Я называю имя, передаю мячик рядом сидящему. Каждый следующий называет себя и всех предыдущих.

Для Даши игра оказалась весьма кстати. Имена девочек она знала, а вот мальчишек – не всех. Пока мяч катился до неё по рукам, имена произносились многократно, не запомнить их было невозможно.

– Теперь переходим к наиболее ответственной части сбора, – объявила Соня. – Нужно выбрать командира отряда. Предлагайте кандидатуры, будем обсуждать.

Начался ажиотаж. Претендентов оказалось полно́. Дашу поразили самовыдвиженцы – ребята наперебой, без стеснения предлагали сами себя. Ей тоже хотелось получить эту роль, но проситься… Сгорела бы со стыда.

Однако о её назначении речь и не шла. На этот ответственный пост нужен был кто-нибудь постарше.

Дождавшись своей очереди, Даша предложила выбрать Сашу. На её взгляд, он был почти идеальным комсомольцем. Почти, потому что абсолютно идеальных людей не бывает, кроме, конечно, вождей пролетариата – об этом она частенько слышала в семье. Саша – такой рассудительный и строгий – соответствовал, как никто другой. К тому же сам себя не выдвигал.