К. Н.: Именно так.

Судья Да Сильва: Во всех блоках?

К. Н.: Иногда могли быть перебои, но в целом даже в третьем блоке с одеждой все было в порядке.

А. ЦЛ.: А что касается больных?

К. Н.: До тяжелых болезней старались не доводить, для этого регулярно совершались обходы врачами. Если же вдруг что-то пропускали, то больного транспортировали в госпитальный отсек. Там ему оказывалась непосредственная медицинская помощь, вплоть до хирургической.

С. ДС.: Как обходились с умершими? Я хочу поднять вопрос о крематориях.

К. Н.: Поправка – крематорий был всего один. Действительно, без смертей не обходилось. Однако хочу отдельно отметить, что не только среди контингента. Погибал также и персонал. Тела направлялись в крематорий. В этом смысле различий, насколько мне известно, не делалось.

Судья Джаби: Какова же тогда статистика смертности тех и других?

К. Н.: Возможно, суд не обратил внимания на то, что я неоднократно говорил: наш Департамент архитектуры и строительства выполнял свои профессиональные функции. Статистические подсчеты оставались вне нашей компетенции.

С. Д.: Я не могу разобрать, что вы бубните! Говорите громче, сколько можно просить.

К. Н.: Вероятно, слуховые аппараты пошли нынче не те.

Председательствующий судья Мэттьюз: Немет! Держите себя в руках. Вы же взрослый человек. Отвечайте по существу.

К. Н.: Отвечаю как могу. Я не на рок-концерте, в конце концов, чтобы надрывать глотку. Разве моя вина в том, что микрофоны бракованные?

А. ЦЛ.: Уважаемый суд, прошу все же попытаться вернуться к сути нашего заседания. Итак, крематорий был всего один? Следствие нашло подтверждение как минимум десяти! Как это можно объяснить?

К Н.: Поскольку следствие, очевидно, зомбированное марсианами, живет в разноцветном иллюзорном мире, то они могут найти что угодно. Честно, даже странно, как еще не отыскались адские врата или, не знаю там, люди-ящеры.

С. Д.: Прекратите паясничать. Не отходите от темы.

К. Н.: Один крематорий строил лично я. Других не было.

А. ЦЛ.: Возможно ли это доказать?

К. Н.: А даже не надо доказывать. Возьмите оригинальный проект, чертежи, планы местности. Все там есть.

А. ЦЛ.: Хорошо. С крематорием выяснили. Теперь больницы. Сколько их было на каждый блок?

К. Н.: Логично, что в самом многочисленном блоке А мы разместили их больше всего – три крыла. В блоке Б – два, и в С только одно. Замечу, что целиком они никогда не заполнялись. По крайней мере я не видел такого.

А. ЦЛ.: Отличались ли условия содержания в больнице от обычного барака?

К. Н.: Естественно, отличались, иначе зачем тогда их строить? Там не было двухъярусного размещения. Каждый больной располагался на отдельной кровати. Кондиционер, терморегулирование, хорошее освещение.

С. Д.: Значит, в обычных бараках было плохое?

К Н.: Для стрижки ногтей – хорошее, для рисования картин на рисовых зернышках – да, наверное, плохое.

А. ЦЛ.: Расскажите подробнее в том числе о спецлазаретах.

К. Н.: Если вы имеете в виду учреждения, предназначенные для буйнопомешанных, то могу прокомментировать.

П. С. М.: Уж будьте добры.

К. Н.: Данный тип лечебниц проектом на первоначальной стадии не предусматривался. Но поскольку со временем участились случаи нападений на конвой со стороны осужденных, случаи их драк между собой, администрация провела обстоятельное расследование. Выяснилось, что зачинщиками чаще всего являются лица, попросту говоря, сумасшедшие. Это официальный диагноз дипломированных врачей. Содержать неадекватных личностей рядом с нормальными людьми преступно. Поэтому нам пришлось возвести еще два дополнительных корпуса. Один для женщин, другой для мужчин.