Катя молча кивала, ожидая продолжения рассказа, но Ника опустила голову и в воздухе повисла немая пауза.

– Ты открываешься для меня совершенно с другой стороны. Дреды, тоннели в ушах, рваные джинсы, кеды, музыка, фортепиано… Удивила, что тут еще сказать.

– А я еще и вокалом занималась два года. Так-то. Меццо-сопрано, между прочим, – гордо подметила Ника.

– Ник, но ведь не поздно же все изменить. Тебе решать, кем ты хочешь быть и чем планируешь зарабатывать.

– Если мама не против, то отца переубедить невозможно.

– Но ты же смогла настоять на своем тринадцать лет назад.

– Если я брошу универ, папа перестанет снимать мне квартиру и давать деньги. В отличие от Антона я не получаю повышенную стипендию.

– Напоминает историю Некрасова, когда он в шестнадцать лет отправился в Петербург и, ослушавшись отца, не стал поступать в военное училище, а выбрал университет. Отец оставил его без каких-либо средств на существование. Но будущий поэт, не смотря на трудности, остался верен своей мечте.

Ника отвернулась к окну и, внезапно вскочив, завопила так, что все пассажиры в троллейбусе дружно оглянулись на нее:

– Черт, мы проехали нашу остановку!

Но тут же обратно плюхнулась на сидение и пнула свой рюкзак.

– Значит, перейдем на противоположную сторону и спокойно доедем до нужной остановки. Ничего страшного. До семи еще полно времени.

Катя обняла подругу, Ника улыбнулась ей ответ, и девчонки поспешили к выходу.

Добравшись до дома и еле затащив на третий этаж рюкзак, Катя устало вошла в комнату, где Валентина Ивановна читала в своем любимом кресле, укрывшись пледом. Заметив Катю, она тут же отложила книгу и надела слуховой аппарат.

– Милая, ты что такая измученная?

– Просто трудный день был, бабуль.

– Я сейчас разогрею тебе пюре с котлеткой.

– Не беспокойся, ба, я не голодная.

– Так я тебе и поверила.

Пока бабушка суетилась на кухне, Катя прилегла на диван и закрыла глаза. Сон мгновенно захватил ее в свои объятия. Спустя мгновение она услышала, что ее зовет какой-то мужской голос. Он показался ей знакомым, но она так и не смогла вспомнить, кому он принадлежит. Голос отчетливо повторял ее имя.

– Уснула, моя хорошая, – прошептала бабушка и укрыла внучку пледом. Отчего сон Кати мгновенно испарился и она, не понимая, что произошло, молча уставилась в потолок.

– Ну вот, разбудила только, – огорченно произнесла Валентина Ивановна, – ты поспи-поспи, Катюш, а котлетки я тебе потом снова погрею.

– Да нет, ба, правильно. Некогда мне спать. Сейчас поем быстренько, разберу рюкзак и пойду к ребятам. Антон предложить возобновить пробежки, Ника тоже «за». Ты не помнишь где мои старые кроссовки?

– По-моему, ты их еще осенью убрала на балкон.

Пока Катя шуршала коробками на балконе, бабушка продолжила разговор:

– Антоша такой хороший мальчик. Завидный жених. Согласись, Катюш? Симпатичный, учится прекрасно, много читает.

– Ба, ты чего? Рано мне еще о женихах думать. Сама же говорила, что сначала надо институт закончить.

– Все правильно ты говоришь, милая. Я тебе и не предлагаю сейчас, а на будущее. Стоит присмотреться.

– Ба, Антон, просто очень хороший друг – и все. И он совсем не в моем вкусе. Давай не будем об этом, пойдем лучше есть. Что-то я вдруг дико проголодалась.

Катя появилась на набережной в условленное время, где ее уже ждали друзья.

– Хороший вечерок, не правда ли? – подметил Антон.

– Да, необыкновенный. Я, кстати, заметила, что очень зависима от солнца. Если оно несколько дней не выглядывает из-за туч, моя активность падает, но стоит открыть глаза и заметить, как лучи солнца скользят по стенам и потолку, пробираясь сквозь шторы, заряд энергии гарантирован на весь день, – ответила Катя.