Приняв уличный душ после огорода, я собрала волосы на макушке и устроила сама себе небольшую экскурсию по дому. В закрытые комнаты я сама заходить не стала. Некультурно это. К сожалению, и открытых было всего две – моя и ванная.

Наверное, всё-таки, есть в этом доме какой-то шарм. Во-первых, снаружи он кажется гораздо меньше, чем внутри; во-вторых, снаружи этот дом кажется дикой лесной избой, но внутри достаточно уютно, тепло и комфортно находиться. И по вещам, что попадались мне на глаза, было видно, что это дом мужчины – минималистично, никаких рюшечек, цветочков, мягких подушечек и пледиков. Зато есть камин, строгий диван глубокого синего цвета напротив и стулья с ножками чудаковатой формы, будто из цельных веток сделанные.

На комоде у входной двери я нашла простой карандаш, точеный ножом, и даже немного попрыгала от счастья. Но недолго. Бумаги нигде не оказалось, так что карандаш пришлось вернуть на место и грустно посмотреть на него напоследок.

Перекусив салатом из овощей, которые я нашла в огороде у Петра, я приступила к готовке ужина. Банзар сказал, что Пётр предпочитает еду попроще. Главное, чтобы было побольше мяса.

Немного подумав, я решила приготовить пасту с мясным соусом. На кухне нашла всё необходимое и удивилась тому, как всё удобно для меня расположено. Мне не пришлось что-либо долго искать. Я просто тянула руку, надеясь на то, что там лежит то, что мне нужно, и находила это.

Ближе к девяти вечера у дома со свистом затормозила машина. Посмотрев в окно, я увидела зеленый «уазик» и выходящего из него с хлопком двери Петра. Мужчина выглядел уставшим и хмурым. Войдя на территорию дома, на ходу погладил встретившую его Найду, что-то сказал ей и даже Беляша не обделил вниманием, похлопав его по голове до сотрясения.

Не входя в дом, мужчина стянул с себя футболку и оставил ее на перилах крыльца. А затем, когда я уже приготовилась встречать его с улыбкой и ужином, завернул за угол дома и исчез с поля зрения.

Разочарованно поджав губы, я решила налить себе первую за сегодняшний день чашечку кофе. К сожалению, кофе здесь был только растворимый, но это лучше, чем вообще его отсутствие.

Минут через десять в дом вошёл Петр. В одном полотенце, которое он удерживал на своих бёдрах. С медных волос его капала вода на широкие загорелые плечи. Увидев меня, мужчина явно не обрадовался, став еще более хмуры и усталым на вид.

Что не так? Я в лифчике. И платье у меня почти до колена. Декольте, правда, тоже почти до колена. Но во всем виновата грудь, а не я.

- Добрый вечер, - разбавила я тишину.

- Есть чё пожрать? – выронил Пётр небрежно и пальцами зачесал прилипшую ко лбу челку назад. – С утра ни фига не ел.

- Я приготовила пасту с мясным соусом. Будете?

- Ну, давай. Попробуем, что ты тут наварила.

Пётр подошёл к плите, на которой стояла сковорода с соусом и кастрюля со спагетти. Открыв первой сковороду, он носом глубоко втянул запах соуса и одобрительно кивнул. По крайней мере, запах ему понравился. Уже неплохо.

Затем он открыл кастрюлю, взял вилку и воткнул ее в спагетти. Молча прочистил горло, явно сдерживая пару едких комментариев по поводу увиденного.

В общем-то, я и сама уже поняла, что потерпела фиаско. И только убедилась в этом, когда Пётр вынул из кастрюли плотный ком слипшихся между собой спагетти, и удерживал их на вилке, как пломбир на палочке.

С невозмутимым видом, он макнул «пломбир» в соус и откусил край. Немного пожевав, слегка поморщился.

- Ты готовить-то, вообще, умеешь? – спросил он.

- Умею. Просто невкусно.

8. Глава 8. Василиса

- Васька, подъём! Солнце уже стоит! – барабанная дробь в дверь скоро доведет меня до сердечного приступа.