Результаты оказались обнадеживающими. Франческа говорила об этом со слезами на глазах, словно заново переживала тот день. Потом она еще несколько раз проходила обследования, но уже с необъяснимой твердой уверенностью, что все будет хорошо. Свое слово она сдержала, ресторанчик открыла, на первых порах ей помогли родители и Марко. Сначала было непросто, но со временем ресторанчик даже стал чем-то вроде местной достопримечательности, хотя о нем и не писали в путеводителях. Теперь из своих путешествий Франческа, помимо всего прочего, привозила книги рецептов местных кухонь – по возможности на итальянском языке. В европейских странах это было довольно легко, а в прочих – проблематично, тогда она покупала книги на оригинальном языке, а потом пыталась переводить с помощью электронных переводчиков, пару раз даже заказывала перевод нескольких рецептов в специализированном бюро.

Когда в разговоре с ней я поделилась, что боюсь за тебя в связи с возможным призывом в армию, она смогла меня понять: в Италии обязательная служба хоть и отменена с 2005 года, но до этого Франческа тоже волновалась за своего сына. Знаешь, спросив меня об уважительных причинах, по которым в нашей стране можно не идти на военную службу, и узнав, что одной из них является наличие двух и более детей или беременность жены молодого человека, подлежащего призыву, она высказала удивительную мысль: все должно быть наоборот, особенно в том случае, если идут активные военные действия. Тот, у кого нет детей, даже в проекте, не должны идти служить, ведь они рискуют вообще не оставить потомства, – с ее точки зрения, это особенно несправедливо. И я с ней согласна. У женщин все-таки сильнее развит инстинкт продолжения рода.

Как Матвей появился в моей жизни? Ты часто задавал мне этот вопрос и никогда не слушал моего ответа на него. Тебе всегда хотелось получить точную и краткую информацию. А про Матвея в двух словах не расскажешь.

Мне кажется, он всегда был в ней. С самого своего рождения. Он же из соседнего дома. Только сначала он находился на периферии моей жизни. Даже не как фон, а как цветок на обочине, который вроде бы замечаешь, но вряд ли выделяешь среди других таких же. И если он вдруг пропадет, то это не сразу и поймешь.

Ты прекрасно знаешь мать Матвея Лизу, она ведь старше тебя лет на пять, не больше. Красивая была девушка. Красивая, но изначально обреченная. Обреченная на какую-то глупую, бессмысленную жизнь. Я очень боюсь, что и Матвея ждет такая же. Но сделаю все, чтобы хоть что-то изменить. Понимаю, что в этих играх с судьбой мои силы неравные.

Лиза никогда не была замужем. Рано забеременела, если мне не изменяет память, еще учась в школе. Тогда был большой скандал. Ребенка она сохранила по непонятным мне сначала причинам. Но все оказалось просто: девушка долго боялась признаться, что беременна, а там уже поздно было делать аборт. Она и не думала рожать, поэтому во время беременности курить и пить не бросила. Матвей родился раньше срока, но вполне здоровый. Это потом выяснилось, ближе к школе, что есть проблемы в умственном развитии. Но так, совсем незначительные проблемы. Я думаю, там больше была педагогическая запущенность. С таким интеллектом на тройки можно вытянуть всегда. Тем более что характер у парня оказался просто золотым. Даже не знала, что в наше время встречаются такие добродушные люди.

Сначала я на Матвея совсем не обращала внимания. Точнее, обращала, но жалела, как и его мать. А жалость – это ведь всегда взгляд сверху вниз. Где-то я услышала фразу, что жалость – оборотная сторона злорадства. Это стало мне уроком: нельзя судить человека по его родственникам. Нельзя судить по внешнему виду, даже по поведению. Вообще никак нельзя судить. Очень высока вероятность ошибки. Сам же еще и пострадаешь от своей необъективной оценки.