– А мне, матушка великая княгиня, никаких денег от вас не надо. Мне их дал еще великий князь, когда был жив.

– Василий оплатил? – не без трудно скрываемого радостного удивления, спросила она.

– Да, – подтвердил купец и добавил: – Великий князь Василий, подавая мне деньгу, сказал: «Купи для моей Софьюшки самый лучший подарок».

От этих слов у княгини на глазах навернулись слезы.

– Как тя звать-то, мил-человек? – спросила она, наклонив голову.

– Меня? – неуверенно отозвался он.

Та кивнула.

– Да Федором, как мойго деда.

– Федор, значит, Игнатич, – сказала княгиня.

Купец расцвел в улыбке и развел руками:

– Матушка великая княгиня, ты помнишь мойго батяню.

– Как не помнить. Сколь раз он бывал у нас. Скажи-ка, где ты бывал?

– Я-то был в Кафе.

– Это… в Крыму? – спросила Софья.

– Да, в Крыму, – ответил он.

– Ну, как там, в Крыму-то?

Купец махнул рукой:

– А, по-разному живут в Крыму… Крым. Родина Тохтамыша. Это тот хан, который последний раз захватил Москву, – пояснил Федор, уловив непонятный взгляд княгини. И добавил: – Он потомок Тукай-Тимура, тринадцатого сына Джучи. В Золотой Орде на Крым с его торговыми городами смотрели, как на бриллиант в оправе чингисовских завоеваний. Тохтамышу пришлось бежать и искать приют в Самарканде у Тамерлана. Орда подгребает под себя Крым. Особенно старается нынешний хан Орды Улу-Мухамед…

Слушает его Софья, а сама думает: «Вот этот купец так много знает, а мы после ухода моего ненаглядного Василия потеряли все концы. Надо сказать об этом великому князю, пусть-ка он попытает на ето дело молодого Федора Федоровича Кошкина». Заметив, что глаза княгини устремлены куда-то вдаль, купец замолчал.

– Сказывай, сказывай, – произнесла княгиня, как бы очнувшись.

– Да… – он неуверенно пожал плечами, – вроде… все.

Софья поощряюще улыбнулась.

– А о самой Орде что-нибудь знаешь? – спросила она, слегка склонив голову.

– Да… слышал я, че щас два хана, внуки того Тохтамыша, Ахмат и Махмет.

При этих словах княгиня усмехнулась:

– Ну и имена, – удивилась она.

– Да… такие уж есть, – зачем-то сказал Федор.

– Федор, – княгиня встала, – я благодарю тя, что ты с таким вкусом выбрал это ожерелье. Теперь буду знать, кому давать заказы. Еще хочу тя просить: я вижу, вы, купцы, многое знаете. Тя не затруднит, если, когда что-то будет интересное, рассказать великому князю. – Княгиня склонила голову.

– Премного, матушка великая княгиня, буду щаслив в чем-либо услужить великому князю.

– Вот и хорошо. А это… – она достала из стола колечко с бриллиантиком, – те за твои труды. – Княгиня взяла его руку и вложила в ладонь свой подарок.

Расстались они весьма довольные друг другом.

Но, как только стихли шаги гостя, раздался звон колокольчика. В дверях появился слуга.

– Слушаю, матушка княгиня, – сказал он и склонил голову.

– Найди мне Федьку Кошкина. Пущай живо идеть ко мне.

Федор Федорович Кошкин, младший брат Ивана Кошкина, был выше среднего роста. С темно-русыми волосами и бородкой, аккуратно подстриженной. Прямой нос, высокий лоб и выразительно-внимательные глаза придавали ему вид умного, серьезного человека. Коим он был и на самом деле.

– Желаю здравия, матушка великая княгиня, – произнес он, склоняясь и прижимая руку к груди, – слушаю вас, – и выпрямился.

– Садись, Федор. – Княгиня перстом указала ему на кресло.

Он сел.

– Я, – начала она, – пригласила тя, боярин, ибо слышала о тебе много лестного о твоих знаниях и способностях разгадывать разные тайные дела.

Боярин стыдливо усмехнулся:

– Наговаривают, матушка великая княгиня, наговаривают. – В его голосе чувствовалось какое-то стеснение.