– Хочешь, иди к прабабушке или пойдём с нами, – предложил ему отец.
Василий стоял в нерешительности. С одной стороны, он боялся заблудиться один в лесу, потому что дорогу к дому запомнить не успел. С другой стороны, поход в иной мир отзывался пронизывающей тревогой, как будто прыжок с парашютом. В итоге мальчишка решил остаться тут и дождаться возвращения родителей. Те согласились.
Ива как обычно набрала нужных капель Ваниными руками, поколдовала над ними и погрузила Ивана в непробудный сон. А после растворилась и сама, послав сыну воздушный поцелуй.
Первый визит
Васька остался один на один с лесом. Сначала он рассматривал спящего отца. Потом понюхал чашку, из которой тот пил. Затем встал, походил вокруг ветлы, снова подсел к отцу. Внутри мальчишки боролись любопытство и страх, вера и неверие.
По носу Ивана ползла какая-то букашка.
«Ой! Это же клещ!» – насторожился Василий и потянулся, чтобы аккуратно его снять.
Опершись второй рукой о ветлу, он внезапно почувствовал под ладонью пульсирующую щекотку и тут же отдёрнул руку. Сняв с отца клеща, Васька вновь приложил руку к стволу.
Сердце громко колотилось. Под рукой была будто не шершавая бугристая кора, а что-то мягкое, чуть шевелящееся и такое неожиданно приятное на ощупь. Василёк улыбнулся. Пульсирующая щекотка ему нравилась.
Мальчишка приложил вторую руку и почувствовал, как его тело начинает сплющиваться. Отстранившись, он восстановил обычное ощущение и прикоснулся к стволу вновь.
И тут в лицеисте проснулся дух исследователя – он пробовал вновь и вновь. Вскоре стало получаться управлять ощущением сплющивания и выворачивания без отдёргивания рук. Повелевать внутри этим процессом оказалось по-настоящему упоительно.
Одновременно, в сознании мальчишки укреплялась вера в собственные способности, родство с деревьями и реальность происходящего.
– Похоже на лабораторку по физике, – хихикал Василёк себе под нос. – По физике ощущений.
Наконец, наигравшись вдоволь и осмелев, он решился двигаться дальше – дать волю процессу. Ощущение тела вновь сплющилось, стало выворачиваться и засасываться в ствол через руки. В глазах потемнело. Откуда-то сверху полились сотни тонких золотых струек света. Они то сбегались в пучки, то разбегались вновь, переплетались, объединялись. И каждая чуть заметно пульсировала.
Их красота очаровывала и наполняла радостью, приковывала внимание и заставляла забыть обо всём на свете. Вглядевшись в одну из струек, Вася заметил множество летящих искорок – всё стало видно до мельчайших деталей, как под микроскопом. Часть из них летела в одном направлении, часть – в обратном.
Какая-то из искорок привлекла внимание Василька. По желанию картина увеличилась дальше. Летящая искра стала крупнее, ещё крупнее и увлекла за собой внимание мальчишки. Вверх и быстрее! Он ускорился вслед за искрой, догнал её и, наконец, соединился с ней.
– Йо-хуу! – драйв скорости затмил всё остальное. Васька вспомнил, как катался с горки на санках зимой, воображая, что это бобслейная трасса. Полёт искры в потоке был больше всего похож на бобслей – повороты, манёвры, слияния. – Кааа-айф!
С неуёмным задором Василёк носился по разным струйкам, пока не вылетел в пустое пространство. На мгновение мальчишка завис в неподвижности.
Внизу виднелась огромная зелёная поверхность с кожисто-глянцевой фактурой и россыпью небольших кратеров. Те безостановочно пыхали – то выдыхали струйки воздуха и искорок, то со свистом засасывали всё обратно. Спустя мгновение засосало и Ваську, и он вновь понёсся на светящемся болиде бороздить необъятные просторы материнского пространства.