Я не дал ей требуемого обещания по двум объективным причинам: во-первых, она сдавило мое горло, а во-вторых, я не хотел ей такого обещать. В этот момент: от ощущения ее мокрой киски, трущейся о мой живот; от вида ее тяжелых, крупных грудей в невыносимой близости к моему лицу; от ее диких, возмущенных глаз, я понял, что больше не могу больше истязать себя праведностью. Я подхватил ее под ягодицы и приподнял так, что головка моего бойца ткнулась в ее нежные теплые губки.

Баронесса отпустила мое горло, наклонилась и прошептала:

- Я хочу трахаться! Очень хочу! Вчера так, бля*ь, перепугалась: думала больше никогда не захочу. А сейчас!.. – она покатила глазки к потолку и простонала: - Воткни мне скорее!

Она жадно припала к моим губам, вильнув бедрами, чтобы скорее впустить меня.

- Воткни мне, чтоб у меня мозги вылетели! – прошептала она, запрокинула голову и застонала, чувствуя, как член входит в нее.

- А-ах, это жесть, Сашенька! У меня сейчас пиз*а треснет! – она скруглила ротик, насаживаясь на мой окаменевший жезл.

Приподнялась и с блаженством снова приняла его в себя больше чем на половину.

Талия – сумасшедшая девочка и я ее люблю со всеми ее великолепными завихрениями. Я сжал ее тяжелые груди так, что соски выступили между пальцев, превратившись в шершавые камешки. В ответ она захныкала от удовольствия и принялась резче, чаще насаживать на мой член.

Ее узенькая пещерка мигом стала такой мокрой. Такой, что там захлюпало, и мой живот вымок от ее обильного сока. Не знаю, может быть баронесса уже испытала не слишком бурный оргазм, и теперь скакала на мне, точно на жеребце, приближаясь к следующему. Продолжая все грубее сжимать ее грудь левой рукой, правую я сунул ей между ножек и добрался до набухшей вишенки. Той самой, сокровенной точки, где кроется самое небесное удовольствие дам. От первых же прикосновений Талию затрясло. Затрясло так, что кровать пошла ходуном под восторженные выкрики баронессы. В последний миг, она отчаянно сжала ножки и тоненько заголосила. Наконец обмякла, повалилась набок, потянувшись губами к моему члену.

Я был неудовлетворен, но очень близок к тому, чтобы превратиться в жаркий вулкан. Не дожидаясь милость от баронессы, сам двинулся ей навстречу. Сунул в ее приоткрытый ротик возмущенного бойца, а два пальца резко воткнул ей лоно, подразнивая ее там. Сладкая дрожь от оргазма, наверное, еще не отпустила госпожу Евстафьеву, и она звонко зачмокала так, что мне стало немного больно от ее жадности. Я издал громкое, божественное «О-о!» и взорвался ей в рот огромным зарядом, собравшимся за несколько дней.

- Бля*дь! Пиз*ец! – высказалась Талия, кашляя и мотая головой.

Тут же раздался стук в дверь.

- Саша! Что там у вас происходит?! – раздался из-за двери голос Елены Викторовы.

На миг повисла тишина. Я подумал, что дверь на ночь осталась незапертой. Как бы не слишком страшно, если графиня войдет в комнату, но все же это будет очень не кстати. Особенно, если учесть наши вчерашние очень серьезные откровения с ней.

- С добрым утром, ваше сиятельство! – первой подала голос Талия Евклидовна, торопливо обтирая лицо подушкой.

- Саша, я жду тебя к завтраку! – мама все-таки дверь не открыла и неохотно добавила: - С Талией.

- Десять минут, мам! Я еще в постели! – отозвался я.

- Мы еще в постели! – очень не кстати добавила баронесса.

Я встал, поднимая покрывало в поисках своих трусов. На постели их не было. Наконец обнаружил их среди разбросанных ночью книг. Хорошо, что графиня не зашла. На полу валялась значительная часть библиотеки отца, и мне было бы нелегко объяснить Елене Викторовне подобное варварство. Я даже выматерился второй раз за сутки.