– И что, пришли?

– Нет. Так случилось, что я со Златой был на торгу и там в толпе узрел человека. Я узнал его – это был один из тех, кто приходил ко мне. И я показал на него Злате. В этот самый миг он посмотрел на нас, заметил, что я на него показываю, отвернулся и скрылся среди людей. А ближе к ночи Злату убили. С той поры я этого человека не встречал.

– И ты не искал его? – удивился Ансгар.

– Как же не искал? Искал, сам на торг ходил, думал, вдруг объявится еще, но больше ни слуху ни духу его не было, – развел руками Братята. – Думаешь, он и есть убийца?

– Не знаю, – задумчиво проговорил Ансгар и спросил: – А как он выглядел?

– Да как выглядел… обычно, с виду на воина похож, лицом словенин. Разве что родинка под глазом у него приметная была, с волосками.

– Родинка? Что ж, увижу – узнаю. – Сказав так, Ансгар умолк, думая закончить на этом разговор, но вдруг вспомнил: – А нож? Нож тот остался?

Братята потемнел ликом, снова налил себе меда и выпил залпом.

– Посиди тут, – сказал он и вышел.

Ансгар тоже налил себе меда, стал понемногу его цедить через зубы, потом вспомнил, что не один.

– Эй! – позвал он, и Черноус, тихо стоявший у стены, встрепыхнулся и повернулся к нему. – А ну-ка, поди сюда!

Тиун поспешил к нему с тем самым выражением лица, которое так не понравилось Ансгару.

– Сядь-ко, – показал ему Ансгар на место рядом с собой.

– Господин, я не могу… – начал испуганно Черноус, но Ансгар повторил настойчиво:

– Сядь! – и Черноус сел.

Теперь при свете свечей Ансгар мог разглядеть его получше. Кожа на лице и руках у Черноуса была смуглой и гладкой, большие миндалевидные глаза навыкате отливали чернотой зрачков. Нос с явной горбинкой и узкими ноздрями немного загибался крючком. Пухлые вывернутые губы, хоть и обрамленные черными усами и бородой, казались слишком женственными. Вся внешность Черноуса говорила о том, что он чужой для здешних краев, и одежда словенина смотрелась на нем нелепо.

– Так это ты нашел Злату? – спросил Ансгар, продолжая изучать тиуна глазами.

– Да, господин, – ответил тот, смиренно потупившись.

– Зачем ты вынул нож?

– Хотел помочь.

– И потому перепачкался в крови?

– Да, господин, – отвечал Черноус, все так же не поднимая глаз, – крови много было.

– А где был нож?

– Вот тут, – показал тиун на себе, – под самой грудью.

– В сердце?

– Выходит так.

– И больше не было иных ран?

– Нет, господин.

– А что ты делал в саду?

– Я? – немного замялся Черноус. – Я искал госпожу.

– Зачем?

– По хозяйству хотел спросить… уже не упомню, что.

– А почем ты знал, что она там?

– Она любила там вечерять, это все знали, можете спросить кого угодно. – Черноус мельком взглянул на Ансгара и вновь опустил глаза. – Тот год урожайный был, яблок много, и запах от них духмяный был.

– Яблоки, значит, – грустно проговорил Ансгар.

– Яблоки, да! – радостно подхватил Черноус. – Любила она их!

– Ладно! – тряхнул головой Ансгар. – Ты мне вот что скажи: видел там еще кого-нибудь?

– Н-нет, господин, – промямлил тиун.

Ансгару показалось, что Черноус что-то недоговаривает. Его темное, чужое лицо вызывало раздражение, и невольно захотелось прижать его к стене да и выбить из него всю правду. Но тут вернулся Братята со свернутым убрусом в руках, и тиун испуганно вскочил со своего места.

– Господин! – проговорил он и низко поклонился, но ярл не обратил на него внимания.

– Вот, смотри! – Братята положил на стол и развернул убрус.

Черноус, вытянув шею, любопытно захлопал глазами. Заметив это, Братята махнул на него рукой:

– Ты иди! Нынче уже не нужен, сам управлюсь.

Черноус покорно склонил голову, попятился и вышел. Братята же подвинул развернутый убрус Ансгару, а сам сел и налил себе еще меду. Глазам Ансгара предстал клинок тонкой работы с остатками запекшейся крови. Он осторожно взял его и принялся рассматривать. Клинок был очень легкий и тонкий, как шило, притом очень острый: стоило Ансгару коснуться его кончика, как на пальце выступила капля крови. Рукоять, покрытая позолотой и инкрустированная самоцветом в навершии, оказалась слишком мала для мужской руки. Стало быть, сделал вывод Ансгар, клинок этот был изготовлен для женщины. Он положил нож на место и заметил, что на убрусе лежит еще и кольцо.