Который стоит, подпирая стену спиной и скрестив руки у себя на груди. Внешне – скала спокойствия. В то время, как Ольга Владимировна в присущей только ей манере, пытается вдолбить ему в голову то, что я опасна для него, для себя и для всего окружающего мира. Я встречалась с ней трижды за все мое время нахождения здесь. И все эти три раза мне казалось, что она вот-вот либо разрыдается, либо сорвется и начнет тебя колотить. Не понимаю, как таким людям доверяют руководящие роли. Ей бы самой не мешало бы недельки две здесь полежать и полечиться.

– Все необходимые документы и разрешения у вас на руках, – голос парня даже не дрогнул, – я имею полное право забрать пациентку и начать экспериментальное расследование.

– Это неоправданные риски, – не сдается главврач. – Кому это вообще пришло в голову?

– Тому, кому надо. – Уже более резче следует ответ от Егора. – Такие детали и подробности вас не касаются. По факту, я уже получил разрешение на работу с Варварой Домовой от вашего вышестоящего руководства. Так что ваши возмущения… они не имеют никакого смысла. Они просто раздражают меня так, будто я слышу назойливый писк комара.

После этих слов он поворачивает голову в мою сторону и отталкивается от стены.

– Добрый день, Варя.

– Добрый, – осторожно отзываюсь в ответ, не понимая до конца, что происходит.

– Почему она до сих пор в больничной одежде? – он окидывает меня взглядом.

– Потому что…потому что… – Ольга Владимировна никак не может придумать ответ. – Пациентка находилась на обязательном занятии.

– Давайте я сделаю вид, что не знаю о том, что у пациентов сегодня свободный день, – хмыкает Егор, – а вы быстро распорядитесь, чтобы Варе вернули ее повседневную одежду.

– Не могу, – главврач даже не скрывает превосходств в голосе, – у Варвары не осталось никакой одежды. Потому что она прибыла к нам вся заляпанная кровью и нам пришлось все утилизировать.

Мое сердце при этом пропускает удар и мне хочется провалиться сквозь землю. Оказаться уже в этом гребанном аду, который мне обещали и в полиции, и в сизо, и при первом знакомстве в этой больнице. Сил моих уже больше нет…

– Ладно, это не помеха, – Егор машет мне рукой, – пойдем.

И под удивленные, недоумевающие взгляды главврача, Стаса и еще двух охранников, я без наручников просто беру и выхожу следом за Егором за дверь, которую он без проблем открыл своим специальным пропуском.

– Что с тобой? – Спрашивает меня парень, заметив, что я застыла на месте.

А я не могу даже слово сказать. Такие эмоции нахлынули, что пришлось зажмуриться. Я как будто вдруг стала скалолазом, который добрался на вершину горы, где в атмосфере царит сплошной разряженный воздух. Обрушившаяся на мои рецепторы свежесть, казалась такой странной и удушающей после больничных ароматов. Непривычные звуки улицы пугали своим разнообразием. Непроизвольно обхватываю себя руками и поеживаюсь. Как запуганный зверек, которого вытащили из его норы и теперь, образно держа за шкирку, заставляют смотреть на свет. А еще резко накатывает головная боль.

– Последствия сотрясения? – от Егора не укрывается то, как я начинаю массировать висок.

– И да, и нет, – морщусь, но делаю первые шаги в его сторону. – Сотрясение лишь усилило их. А мигрени начали преследовать меня с того вечера, когда мы выехали на вызов.

– А галлюцинации? Они тоже начались после той поездки?

– Да, прямо на следующий день, – обреченно вздыхаю, заранее понимая, о чем он сейчас попросит.– Папа так и не вернулся из участка, так что мне потребовалось все мое мастерство утром, чтобы скрыть потрясения и переживания перед мамой. Да и перед подругой Никой тоже…