Варя смотрела вперед:

– Никаких. И больше никаких попыток меня убить.

Айк усмехнулся:

– Никаких попыток.

Шипованная резина вкусно похрустывала гравием под колесами BMW. Машина съехала с Рублево-Успенского шоссе на едва заметную проселочную дорогу. Свет фар выхватил из ночной мглы зловещий лапник хвойных деревьев и внезапно – забор, ограждающий частную территорию. Казалось, строения специально прятались в глубине неприметной подъездной дороги, словно говоря: «Это обычный съезд в село. Здесь нет ничего интересного, даже асфальта и фонарей».

Айк достал брелок, нажал кнопку, и ворота автоматически открылись. Кивнул в сторону поста – вышедшему посмотреть на них охраннику – и поехал вперед: уже по абсолютно гладкой, как немецкий хайвей, и прекрасно освещенной дороге. Справа и слева стояли дорогие коттеджи с темными окнами. Хотя нет, не просто коттеджи: в представлении Вари это были целые дворцы – кирпичные, многоэтажные, в едином стиле а-ля старая Европа, но при этом абсолютно разные в индивидуальных деталях архитектуры. Девушка, еще не до конца успокоившаяся после «танца» BMW на МКАД, озиралась по сторонам со странной смесью испуга и восхищения.

Они проехали мимо «дворцов», в самый конец поселка, где частные участки земли были гораздо больше, а дома – скрыты за забором и воротами, в темной глубине.

У одного из таких участков – примыкающего к лесу и, видимо, самого крайнего в поселке – Айк и остановил машину. Нажал перед воротами кнопку на брелоке, и «черная акула» поплыла в сумрак за открывшимися створками, куда едва доставал свет оставшихся позади фонарей. Варя заметила две камеры при въезде, которые, мгновенно поймав автомобиль в фокус, словно зафиксировав прицел, поворачивались синхронно с движением BMW.

Когда ворота закрылись, наступила непроглядная темнота: подъездную дорогу освещали только фары автомобиля. Сердце Вари предательски ухнуло куда-то вниз: движение «черной акулы» напоминало погружение в океанскую бездну, куда не проникают лучи солнца. Черные силуэты деревьев по обочинам – это скалы Марианской впадины, а внизу ждет голодная рыба-удильщик или гигантский спрут Левиафан. По спине Вари прошел холодок. Бред. Хватит. Кажется, воображение тоже решило довести ее до ручки. Обратной дороги нет, в любом случае.

В полной темноте они ехали минут пять, прежде чем автомобиль вынырнул на освещенный участок – круглую площадку перед на удивление небольшим, как показалось Варе, двухэтажным коттеджем в стиле то ли хайтек, то ли шале. Впрочем, пара софитов, закрепленных на балконе, светила в глаза так ярко, что подробно рассмотреть детали постройки было трудно.

Айк припарковал машину прямо перед входом и повел Варю за собой, в дом.

Непобедимый мрак. Запах помещения, в котором какое-то время не жили люди. «Что это за место? Зачем мы здесь?» – Варя нерешительно замерла при входе.

Айк уверено прошел вперед, в темноту коридора, исчез. Щелкнул выключателем. В другом помещении, сбоку от коридора, загорелся приглушенный свет.

– Снимай обувь и пуховик, иди сюда. Теплые полы сейчас включу, – скомандовал Айк, и Варя, послушно выполнив указания, двинулась вперед. Ориентировалась на неяркий прямоугольник света, как ночная бабочка.

Помещение оказалось просторной кухней-студией, зонированной островком с барными стульями между рабочим пространством для готовки и столовой-гостиной. Очень похоже на то, что Варя видела в пентхаусе Москва-Сити.

Пустота. Айка нет.

Варя сделала шаг вперед.

Дежавю. Время словно свернулось в спираль, распрямилось в обратную сторону, почти к началу истории, и застыло. В голове – вакуум, в теле – ощущение кристальной прозрачности пространства, словно она заглядывает в колодец с зеркальной гладью воды.