Климена нагнулась к ней и обхватила её лицо руками:

– Македонский, хм… я рада, что он умер, да.

Кровать в комнате Лики скрипнула, и почти сразу к ним заглянула девочка.

– Привет, Пенфесилия. Ты не узнавала у царицы, долго мне ещё взаперти сидеть? – Лика прошла в комнату и присела на стул, на котором недавно сидела гостья.

– Привет. Нет, Лика, не узнавала. А что, уже надоело сидеть? Всего три дня прошло!

– Не «всего», а целых три дня! Я хочу к своей подружке Киме! – девочка взяла со стола чашу с компотом и сделала несколько глотков. – Климена, я хочу прогуляться! Ипполита же не запрещала меня выгуливать? Хотя бы до конца главной улицы и обратно! Пожалуйста!

Пенфесилия кивнула – гулять под присмотром наказанным девочкам не запрещали. Она встала и принялась прощаться:

– Климена, тогда прогуляйся с Ликой, пока светит солнце, а я пойду навещу Фалестриду. Её ведь тоже обязали сидеть дома с дочкой, чтобы та не сбежала, – амазонка дошла до дверей и обернулась. – Лика, своей дракой ты наделала слишком много шума. В следующий раз думай, на кого ты меч поднимаешь. Поняла?

Не дожидаясь ответа, Пенфесилия покинула дом. Климена тоже вышла с Ликой на улицу. Они неспеша пошли в сторону тренировочных площадок. Лика с любопытством оглядывала дома, будто впервые их видела. Вдруг она подняла взгляд на спутницу:

– Климена, а ты сильно дружишь с Пенфесилией?

Девушка замялась, а затем отстранённо ответила: «Да».

– А вы давно дружите? – не унималась девочка.

Пытаясь отвлечь Лику от этой темы, амазонка показала рукой на храм Артемиды, находившийся дальше по улице:

– Хочешь, да, зайдём?

– О, пойдём! – Лика вновь подняла взгляд на собеседницу. – А у вас с Пенфесилией ведь не может быть детей?

Климена помотала головой, не понимая такого любопытства со стороны ребёнка.

– Я даже знаю почему! – Лика встала перед дверьми храма, глядя на ошеломлённую Климену.

– И почему же, да? – девушка была напряжена.

– Потому что у вас с ней нет того, что есть у мужчин! – Лика гордо улыбнулась.

– Чего это… у нас нет, да? Тебе не рано, да, такие вещи знать, да? – Климена испуганно осмотрелась, боясь, что это слышат другие, но проходящие мимо амазонки не интересовались их разговором.

– Не рано! У девушек нет этого… как его… забыла! Не подсказывай! Я сейчас вспомню! Там ещё пять букв в слове… как же его… как же… во! Вспомнила! Кадык! Кадыка у девушек нет! – Лика хвастливо подняла голову, явно гордясь своими знаниями.

Климена выдохнула и поддакнула девочке, а затем поспешила завести её в храм.

***

Пенфесилия сидела в зале с Фалестридой и Кимой. Они втроём ужинали.

– Кима, и давно ты голодать перестала? Я помню, как три дня назад ты заявила о голодовке, крича об этом на всю Фемискиру, – Пенфесилия с улыбкой следила, как девочка жевала мясо.

Кима с обидой уткнулась в тарелку, а Фалестрида рассмеялась и ответила за дочку:

– Да она на первый же завтрак на следующий день прибежала! Ещё попросила положить ей двойную порцию еды, так как была очень голодна! – она поцеловала Киму в лоб. – Чудо моё!

Пенфесилия улыбнулась:

– Я не знаю, что у Кимы на уме, но точно знаю одно: шантаж – это не про неё!

Девушки рассмеялись и принялись доедать свои порции мяса. После ужина они убрали посуду, а Кима сбегала в свою комнату, откуда вернулась с пергаментом:

– Пенфесилия, пожалуйста, передай этот рисунок Лике и скажи, что я очень жду встречи с ней! – она аккуратно протянула рисунок, на котором были нарисованы два человечка: один худенький с волосами до плеч и подписью «Рыжик», а второй – более коренастый и с более длинными волосами до груди с подписью «Лиска».