В конце пятого месяца Киме исполнилось шесть лет. На момент своего дня рождения она уже посещала уроки вместе с другими девочками, где их обучали основам арифметики, правописания и чтения. Своё первое полноценное слово, которое Кима написала на пергаменте, было имя «Афродита». Это удивило её наставницу, привыкшую к тому, что дети обычно писали «мама», «солнце», «подруга». Кима также успешно научилась считать числа, и на вопрос наставницы о том, через сколько лет она сможет пройти посвящение в амазонки, уверенно отвечала: «Через четыре года».

Чтобы не выделять Киму среди других детей, Мирина и Фалестрида держали в тайне новость, что девочка уже прошла данное посвящение. Они планировали скрывать это и дальше, дав Киме возможность пройти обряд повторно уже со всеми, чтобы она прочувствовала важность и торжественность подобного мероприятия, к которому в кругу амазонок относились с особой теплотой и с глубоким уважением.

Орифия и Гарпа восстановили свою тесную дружбу, постоянно появляясь в обществе вдвоём. А Пенфесилия, чья разведчица Климена переключила её внимание на себя, почувствовала попытки давней подруги не оставлять её одну, тем самым мешая ей действовать во вред амазонкам Фалестриды. Этому поспособствовал разговор, с которым Ипполита обратилась к Климене в конце весны.

– Климена, ты ведь родилась и выросла в племени Фалестриды, – царица медленно вышагивала вокруг собеседницы в главном зале дворца, осматривая выходы из него, чтобы убедиться, что их разговор никто не подслушивал: кроме них двоих в помещении никого не было.

– Да, родилась и выросла, – Климена уверенно смотрела в сторону пустого трона царицы, иногда следя глазами за вышагивающей вокруг неё Ипполитой.

– Племя Фалестриды является для тебя полноценной семьёй, которая любит тебя и доверяет тебе, – Ипполита остановилась перед девушкой и посмотрела ей в глаза.

– Является семьёй, да, – девушка дисциплинированно вытянулась, будто слушала приказ от главнокомандующего.

– Так зачем ты идёшь против своей семьи? Следить за собственными сёстрами, а затем докладывать об их действиях посторонним людям – это, как минимум, неуважительно по отношению к своей семье. Узнай об этом Фалестрида, она бы вывела тебя в лес и скормила волкам, и я бы поняла её поступок, – Ипполита взяла руку собеседницы и медленно и ласково погладила её.

– Неуважительно, да, – Климена осторожно проследила взглядом за своей рукой, которую держала царица.

– Так зачем тогда ты докладываешь о своём племени Пенфесилии? Здесь Я носительница пояса царицы амазонок, который мне даровал мой отец Арес, а не Пенфесилия, и если выбирать на кого работать, то только на меня! – она резко отпустила руку девушки и зло посмотрела ей в глаза.

– Только на тебя, да, – Климена так же стояла, вытянувшись, и бросала на царицу редкие уверенные взгляды.

Ипполиту взбесили равнодушные ответы девушки. Она резко схватила её руку, но на этот раз скрутила её, оказавшись сзади Климены, и агрессивно проговорила:

– Если ты и дальше продолжишь следить за амазонками Фалестриды, попомни моё слово: я скормлю тебя диким волкам, и никто никогда не узнает, куда ты пропала, – она сильнее скрутила руку Климены, но та даже не простонала. – Поняла?

– Попомню. Поняла, да.

– И прекрати постоянно поддакивать! – царица с силой толкнула девушку вперёд. Та пролетела несколько метров, но осталась на ногах. – Иди.

Климена спокойно направилась к выходу из дворца, когда Ипполита её окликнула и уже более нежным и спокойным тоном проговорила:

– И это… присмотрись к Пенфесилии не как к начальнице, а как к подруге. Она хорошая девушка, тебе она понравится, я уверена.