В понедельник Нинель проснулась часов в семь, а её благоверный дрых как чучело. Она долго крутилась перед зеркалом, выбирая себе наиболее сексуальное бельё, но пришла к выводу, что лучше белья не одевать вообще. Так надёжнее. Тут уж точно не включишь задний ход. Короче говоря, Нинель надела пояс с чулками и коротенькое платье, такое короткое, что всем было ясно, что она в чулках, а не в колготках. Туфли выбирать долго не пришлось, ибо выбирать из одной пары не так уж трудно. К половине десятого Нинель была в полной боевой готовности и с боевой раскраской на лице. Неторопливо перекурив, она вышла на улицу и пошла на блядоход в сторону бульвара. Мысли были самые радужные. Настроение было боевое, а погода радовала тёплым, но свежим ветерком, приятно обдувавшим её лысую промежность.

Пройдя метров пятьдесят, Нинель остановилась. Она увидела у подъезда соседнего дома весьма загадочное зрелище. Две кампании, человек по десять в каждой, стояли по разные стороны от подъезда и как-то непонятно смотрели друг на друга. Одна кампания была откровенно еврейской, зато вторая была вроде как из русских. Русские были все молоды, а о евреях такого сказать было невозможно. Сначала Нинель подумала, что они подерутся, но этого не произошло, зато вместо драки прибыл ритуальный автобус. Из автобуса вытащили каталку и установили её около подъезда, а четыре русских мужика ушли в подъезд. Минут через десять они вынесли гроб, который установили на каталку. К этому моменту Нинель уже стояла в кампании евреев, которые что-то говорили, но ей было наплевать на то, что они говорят. Она машинально кивала им головой, на которую она уже успела переместить чёрную косынку. Евреи поочередно прошли мимо гроба, что-то там пробормотали, а Нинель заинтересовалась, кого же там хоронят. Всё равно делать было нечего. Блядоход может и подождать минут десять. Самой последней к гробу подошла Нинель. В гробу лежала молодая красивая еврейка в таком же, как у неё, платье. Насчёт чулок и туфлей вопрос был не решён, по той причине, что нижняя часть девушки была прикрыта саваном, однако Нинель была уверена в том, что на девушке такие же чулки и пояс, и всё остальное по образу и подобию.

Холодный пот выступил у Нинель на спине. Ей показалось, что это она уже померла, что это её положили в гроб и везут хоронить, предварительно выкрасив в брюнетку. Вот она кара за блядские мысли. В глазах потемнело, а ноги ослабли, и Нинель надумала полежать рядом с каталкой. Однако когда она пришла в себя, ей стало ясно, что умерла другая девушка, просто немного на неё похожая. Нинель не собиралась ехать на кладбище и идти на поминки, но как-то так получилось, что её спросить об этом совсем позабыли и усадили в автобус рядом с Ритой. Попасть на похороны вместо блядохода было как-то не совсем уж логично, но было поздно метаться, и она решила терпеливо подождать развязки этого нелепого спектакля. Несмотря на то, что одежда её была вся чёрная, Нинель чувствовала себя крайне неловко. Как-то ей даже не могло бы прийти в голову, чтобы пойти на похороны без трусов, да ещё и в таком платье, что при желании можно убедиться в том, что трусов реально нет. Второй приступ страха обошёлся без обморока, но Рита его заметила. Конечно, Рита и не думала, что этот страх вызван отсутствием трусов и лифчика, но и Нинель тоже не знала, что Рита не знала. Ей-то казалось, что все вокруг знают, что она специально припёрлась на похороны в непотребном виде, и за это свернут ей её тонкую шею.

Никого непотребный вид Нинель не шокировал и даже не удивил. Просто её приняли за близкую родственницу Беллы, которая всегда ходила в таком виде, а всем известно, что груша от яблони далеко не упадёт. Когда приехали, Нинель уже успокоилась и пыталась сообразить, как бы тактично объяснить собравшимся, что она тут совсем не в теме. Нужные мысли в голову не приходили, а кампания ей очень даже нравилась. Мужики, как на подбор, брутальные альфа-самцы, и девки тоже вполне ничего. На поминках тоже не удалось сознаться в том, что она вроде как подкидыш, и Нинель пришла на девять дней, а потом ещё и на сорок. Лишних вопросов ей никто не задавал кроме Риты, да и вопросы Риты были безобидными. Риту вполне устроило то, что Нинель не является родственницей Беллы, а кем она является, Рите было по барабану. Время шло, а Нинель приживалась в кампании медленно, но верно. Через полгода все прочухались после жуткой трагедии и даже пытались возобновить былую удаль, но темп был потерян, и все сходки не носили характера безудержных блядок. Все как бы разбились по парам, ну а лишние дамы появлялись крайне редко.