Аллан весьма удивился, но мама тут же сказала, что мужчины объяснились между собой. Никто не держит зла друг на друга. Но главное, что Вито просит простить его и дать возможность защищать палестинскую землю от крестоносцев.

Вито произнес свою самую главную фразу на иврите, которой он научился от Яффы. Он ей показал знаками. Она поняла и сказала ему эти слова на своем родном иврите, древнем языке иудеев. Вито обращался ко всем троим:

– Я вас всех прошу простить меня. Я хочу быть вам полезным. И хочу, чтобы вы верили мне, как своему сыну. Я вас люблю и благодарю за спасение моей жизни!

Аллан посмотрел на родителей и понял, что действительно за эти прошедшие пару месяцев этот мальчик стал им как родным. Даже у отца были радостные глаза. И Аллан сказал всем членам своей семьи:

– Ну что же, я рад пониманию. Принимаю Вито в нашу семью. Но откуда у него знание иврита?

– Сынок, это я с ним занималась ивритом, когда он не мог еще вставать. Он спрашивал, и как-то мы научились понимать друг друга. Сыночек, садись за стол, позавтракай с нами.

Аллан сказал:

– Имуш, завтракать я не буду, лучше я поспешу к Лее. Я ее не видел с самого начала войны. Сейчас у меня мало времени.

Поцеловал маму и выскочил из дома.

Лея была так рада неожиданному приходу своего любимого, что заплакала от радости. Хоть она и ждала его каждую минуту и дни проводила на крыше, но вот все равно он вошел неожиданно. Она бросилась на шею Аллану. Они поднялись на крышу, сели на скамеечку. Девушка не могла насмотреться на своего Алланчика. А он совсем повзрослел, бородка была более густая, он совсем почернел от загара. И выглядел теперь совсем взрослым мужчиной. Но таким он ей нравился еще больше.

Лея гладила лицо Аллана своими тонкими и нежными пальчиками, и говорила ему самые ласковые и теплые слова. Через несколько минут Аллан встал и виновато произнес:

– Лея, я больше не имею ни минуты времени. Мне нужно бежать. Я очень тороплюсь…

Последний раз поцеловав свою красавицу Лею, Аллан спустился вниз и поспешил к своему отряду. Лея еще долго смотрела вслед уходящему Аллану и вытирала слезинки. И просила Бога хранить ее любимого…

С этого дня Яффе стало намного легче управляться с двумя выздоравливающими мужчинами. Они подружились между собой. И теперь Вито стал все время проводить с Хадасом и помогать по хозяйству Яффе. Он был почти здоров. Оставалась еще одна проблема – он должен освоить более-менее иврит, чтобы смочь участвовать в боевых действиях. Так что все время отдавалось освоению новых слов.

Прикасаясь к чему-либо, Вито вопросительно смотрел на Яффу или Хадаса, и тут же получал название на иврите. Так активно шло изучение нового для него языка. А попутно уже шло обучение письму на иврите. Вскоре он должен был уйти в отряд к Аллану.

Прошло еще чуть более месяца, Вито был уже здоров. Нога позволяла ходить без палочки. Раненая рука не напоминала о себе болью. Он стал своим в семье Хадаса. Его память отлично усваивала новый язык. Говорил он почти свободно и всякий раз утро у него начиналось с того, что он входил в комнату, где уже были Хадас с

Яффой, делал поклон и говорил примерно одни и те же слова:

– Господь мой, Иисус Христос! Спасибо тебе, что ты разрешил моему брату Аллану сохранить мне жизнь! Что я встретил своих вторых родителей. Спасибо Хадасу и Яффе за терпение и заботу обо мне. Спасибо вам за добро и любовь!

Позвольте мне сказать вам, как я вас люблю. И я готов отдать свою жизнь за вас и Аллана.

Делал поклон в сторону Яффы и Хадаса. Они всегда смеялись и говорили, что кланяться не надо. Они давно уже не считают его чужим человеком. Он – член их семьи.