И далее весь отряд убирал трупы. Копать могилы было некому и времени не было, поэтому всех мертвых сложили в один общий ров, который имел естественное происхождение. Там когда-то бушевала стихия, вода с гор вымыла почву и образовалась довольно большая яма. Вот туда снесли всех убитых, сложили их рядочками и заложили камнями. Получилась братская могила для тех несчастных, которые только мечтали стать героями, но не достигли цели.

Работа по захоронению трупов была окончена только к ночи. Тысяча или больше трупов нашли свое последнее пристанище в каменной могиле на берегу моря в поселении Акко. Теперь надо было решить, что делать с флотом завоевателей.

Поскольку руководители армии обороны Акры находились теперь довольно далеко от пирса, Аллан снова решил посоветоваться с членами отряда бойцов. Пожилые бойцы, которые сами не участвовали в сражениях, но в них участвовали их отцы, рассказали, что в последнем крестовом походе иудеи сожгли флот крестоносцев. И все решили, что нужно поджечь ближайшие к берегу парусники и они будут гореть сильным пламенем, поскольку они стоят тесно друг к другу и погасить их не будет возможности. Не так уж много на парусниках осталось крестоносцев, оставленных для охраны судов. Поэтому погасить большой пожар они не смогут.

Решение о сожжении суденышек было исполнено в течение этой ночи. Пожар горел всю ночь. Пламя было настолько сильным, горели люди и суда. Дикие крики оставшихся на судах крестоносцев заглушал треск горевших мачт и парусов. Некоторые воины отплывали от пожара как можно дальше, но вряд ли кто мог спастись в таком огненном аду.

Утром отряд разошелся по домам. Но не навсегда. Аллан должен получить указание от руководства армии обороны Акры, какие будут поставлены перед ними цели. И Аллан вместе с другими бойцами заспешили домой. Солнце уже взошло.

Уходя из порта, Алан оглянулся. Ему стало как-то не по себе. Как будто совершенно ничего не произошло за последние два дня. Флот сгорел и останки его покоились на дне моря. На поверхности моря ничто не напоминало о том, какой могучий бросок совершили крестоносцы, достигли берега Акры, и теперь многие из них лежали в каменной братской могиле, а флот покоится глубоко под водой. Ни люди, ни флот – не восстановимы. Только камни были не совсем обычного для них серого цвета, они были красными от крови. Красный берег… И скорбь матерей, которые никогда не увидят своих сыновей… Будь они крестоносцами или воинами другой армии, матерям одинаково горько терять детей…

И все эти нашествия происходили из-за какого – то желания править судьбами целых континентов, а не только отдельных городов. Крестоносцам хотелось находиться на вершине пирамиды… А разве нельзя было всем людям посещать католическую святыню – храм Господень в Иерусалиме? И там молиться своему Богу.

Но это не был конец крестового похода. Осада города длилась не менее восьми месяцев.

Яффа в волнении ходила по комнатам. Она уже успела добежать до Леи, передала ей слова сына. Надо знать душу еврейских женщин. Душа полна волнений, чувств, восторгов. Слезы могут легко брызнуть из глаз от избытка чувств радости и счастья. Но когда наступают серьезные моменты, особенно опасность для жизни любимых и близких людей, то еврейская женщина концентрируется так, что может горы свернуть, чтобы спасти любимого.

Услышав, что Аллан с отцом ушли на защиту Акры, Лея засобиралась тоже бежать в порт. Она думала, что сможет там оказаться полезной для Аллана. Однако Яффа поговорила с девушкой довольно строго, и та согласилась ожидать Аллана у себя дома. Ведь он четко и ясно сказал, что как только окончится война, он придет к родителям Леи просить руки своей любимой, и они тут же поженятся. Лея пообещала матери Аллана держать себя в руках. На том они и расстались. Ночь прошла в беспокойстве. Яффа ни разу даже не прилегла на кровать. Какой же тут сон, если ее самые любимые и дорогие люди находятся в самом пекле сражения.