- Видишь ли, деточка, - начал ворон, - как твой кар-куратор, мне положено знать все, что с тобой происходит. Кроме того, я встретил Асмодея. Он все рассказал. Пр-ройдоха. Чуть не потеряли тебя из-за него. Стоило бы сообщить, но выкр-рутится, негодник. Сказал, его опер-редили.

От обилия невозможной информации во рту снова пересохло. Я подняла с пола стакан. Снова налила воды, махнув рукой на лужу посреди кухни, и сделала три больших глотка.

- Кто такой Асмодей? – спросила я, вытерев губы тыльной стороной ладони.

- Твой охр-ранник с темной стороны, - будничным тоном сообщил Бирнан. – Есть еще Кафриэль. Он от светлых. Но границы весьма условны. Хотя они очень бор-рются, чтобы переманивать др-руг у друга. Но ты сначала на инициацию прибудь. А там видно будет.

В словах ворона понятными остались только предлоги и наречия. К своему удивлению, я обнаружила, как трясутся пальцы. И лишь через секунду поняла - это от страха. Прежде всего за свой рассудок. Нервишки, и без того расшалившиеся, окатили меня волной тремора, я выдохнула и проговорила быстро и сбивчиво:

- Значит так, говорящая ворона, или как тебя там. Каркуратор. Кто эти люди? Почему меня вдруг надо охранять, что ты курируешь? Какая инициация, и какого черта от меня надо?

От спешки дыхание зашлось, меня тряхнуло ознобом, а пальцы похолодели – можно рыбу морозить. Мысленно я попыталась храбриться, утешаясь тем, что пережила стремительный развод, попала в аварию. Мало ли что может привидеться. На всякий случай, зажмурилась в надежде, что громадная птица - лишь плод моего воспаленного воображения. Но, когда разлепила веки, ворона передо мной никуда не делась и продолжает вглядываться большими маслянистыми глазами.

Птица тем временем переступила с ноги на ногу и произнесла, глядя сквозь фрамугу на быстро потухающее небо:

- Хор-рошо. Давай сначала. Сегодня в твою машину влетела другая. И ты чудом осталась жива. Но это никакое не чудо, а слаженная работа системы безопасности. До тех пор, пока не получишь инициирование, тебя положено охр-ранять, потому, что все хотят пер-ретянуть на свою сторону как можно больше союзников. Но, как уже говорил, гр-раницы условны. Светлая сторона порой делает такие вещи, от котор-рых стынет кровь у самых темных пр-редставителей. Бывает и наоборот. Но тебя заставят выбир-рать.

Легче не становилось. Я сдавила виски пальцами и проговорила с нажимом:

- Ничего не поняла.

Глаза Бирнана сверкнули, стало жутко, потому что солнце село и в полумраке неярких фонарей мой кухни мерцающие глаза ворона пугают до чертиков.

Ворон тем временем воздел крылья к потолку и взмолился:

- За что мне это!

После чего снова уставился во фрамугу со словами:

- Скажи, замечала ли в последнее время: как ни пожелаешь от души что-нибудь, так оно сбывается. Пор-рой очень быстр-ро.

Мне осталось только озадаченно помычать, припоминая сегодняшнего мужика с перевернутым кофе.

- Ну, допустим, - неуверенно проговорила я.

Ворон довольно закряхтел и продолжил:

- Этому есть очень пр-ростое объяснение. Едва нар-рожденной исполняется двадцать пять, ее сила впер-рвые просыпается. Мне, как кар-куратору, положено выдать инвентар-рь. Его не много, зато надежный и постоянный. В будущем можешь заменить, если очень пр-риспичит. Но это делают редко.

Он постучал клювом по столу, затем поднял голову и кивнул в угол холодильника. Между ним и стеной, оперевшись на черенок, стоит обычная метла, какими пользуются дворники. Спрашивать, откуда взялась, не стала, чтобы не перегружать свой и так напряженный мозг.

- В подметальщицы не нанималась, - бросила я, кутаясь в блузку, потому что комната все-таки настыла. – Слава богу, денег хватает свести концы с концами.