Ближе подходить не хочу. Не тянет это все рассматривать. Хватает и так впечатлений.

Оборачиваюсь назад — в коридоре пусто. Ни души. Не замечаю, как типы, которые привели меня, ушли.

И тут резкий звук заставляет меня вздрогнуть.

Оборачиваюсь.

Дверь распахивается. Показывается тот самый заключенный.

Осман…

Ледяная дрожь охватывает мое тело кипучей волной.

— Чего задергалась? — спрашивает он хрипло.

Кажется, ему не по вкусу то, как я отшатываюсь назад и вжимаюсь в железные прутья клетки.

Невольно всхлипываю.

Хочется кричать, звать на помощь.

Но какой в этом смысл? Умом понимаю: бесполезно. Никто не придет, не спасет меня от этого урода.

Он приближается ко мне. Неторопливо. Осматривает со всех сторон. Склоняет голову к плечу. Внимательно проходится взглядом по мне. От головы до пят. Будто ощупывает, оценивает товар. Хотя сейчас я скорее кусок мяса, который бросили в клетку дикого зверя.

Накатывает немая истерика.

Наверное, даже если бы я хотела сейчас заорать, у меня бы ничего не вышло. Крик замерзает в груди, кровь стынет.

А этот проклятый зэк уже совсем близко. Практически вплотную.

— Какая пугливая, — замечает, продолжая сканировать меня пристальным взглядом. — Зря напрягаешься. Из-под меня бабы всегда довольные выползают. Еще никто на мой хер не жаловался.

Кошмар.

Хочется зажмуриться. Безотчетно. Как будто если не буду видеть его, то и он потеряет из виду меня. Жаль, что это так не работает. Очень жаль.

Тяжелая ладонь опускается на мое плечо.

— Идем, — бросает Осман.

Нервно мотаю головой.

Нет, нет…

Цепляюсь пальцами за решетку. Изо всех сил. Никуда идти не хочу. Не буду. Он меня не заставит…

— Хочешь, чтобы я тебя прямо тут трахал? — хмыкает ублюдок.

Еще сильнее оскаливается.

— Не надо, — шепчу, от зашкаливающего волнения у меня все-таки прорезается голос. — Отпустите меня. Пожалуйста…

— Это с хера ли я должен тебя отпускать?

Его хватка на моем плече становится только крепче.

— Я не та, кто вам нужен.

Лучшего ответа на ум не приходит. Но судя по тому взгляду, которым меня одаривает Осман, и по той тьме, которая сгущается в его глазах, здесь уже никакой ответ не поможет.

— Я сам решу, — выдает он мрачно.

Тянет меня за собой.

Однако я как могу сопротивляюсь. Сжимаю прутья так сильно, что пальцы ноют. Железо болезненно вдавливается в мои ладони.

— Давай, — чеканит Осман. — Нехуй выебываться.

Может он и прав.

Может мне действительно не стоит злить этого типа. Слишком опасно. Вот только по-другому не получается.

Ну не выходит у меня просто согласиться, принять все эти условия и двинуться следом за ним.

— Ты чего такая охреневшая? — спрашивает Осман. — Борзая.

И в его голосе прорезается нечто новое. Нечто такое, от чего меня пробивает ледяной озноб.

— Но так даже круче, — продолжает он, заставляя меня еще сильнее задрожать. — По кайфу нагибать.

Осознать смысл его слов не успеваю. До разума вообще с трудом все докатывается. Зато рефлексы обострены. Запредельно.

Вскоре думать уже совсем не получается, потому что Осман грубым рывком оттягивает меня от решетки. Буквально отдирает. А после легко забрасывает на плечо, несет вглубь камеры.

Опешившая от настолько резкого перемещения, даже не вырываюсь. Во всяком случае, первое время.

А после успеваю лишь пару раз стукнуть его по спине. Но поздно.

Осман будто не замечает. Кажется, эти удары для него сродни укусам от комара.

Мышцы у этого типа каменные. Весь он будто скала. Очень крупный, мощный. И один его вид уже подавляет волю к сопротивлению. Затапливает первобытным страхом.

Осман бросает меня на диван. Сам разваливается в кресле напротив.

Потрясенно смотрю, как он берет бутылку, наливает алкоголь в стакан, расплескивая жидкость на стол.