Хоегард выпрямился и твердо встал на все четыре лапы. Мост остался позади, и Динка с облегчением скатилась с его спины. Теперь дело за Даймом. Красные уже давно все перемахнули через переправу, и на той стороне остались только черный варрэн с израненным товарищем на спине.
Дайм был потяжелее Хоегарда, да и Шторос, несмотря на раны, по весу сильно превосходил Динку. Выдержит ли хрупкий мостик их двоих. Все варрэны, ожидающие на другом берегу, затаили дыхание, когда Дайм осторожно поставил лапу на мостик. Хоегард и Тирсвад встали по обе стороны от моста и подобрались, готовые в любой момент подхватить друзей. Динка металась по берегу, не зная куда себя деть. Но помочь уже ничем не могла. Все, что от нее зависело, она уже сделала.
Под тяжелыми шагами Дайма тонкие деревца трещали и опасно прогибались. На его лапах выпростались когти, цепляясь за ненадежную опору. А Шторос лежал неподвижно, и будто бы даже не дыша, как ранее Динка на спине Хоегарда. Но Дайм держался уверенно, шаг за шагом продвигаясь к желанному берегу.
Когда ему оставалось уже буквально пару шагов, мостик проломился. Ненадежная опора стала расползаться у него прямо под лапами. Дайм, оттолкнувшись от рассыпающегося моста сделал отчаянный рывок и… уцепился когтями передних лап за край скалы. Все произошло так быстро, что ужас накрыл Динку с запозданием. Она бросилась к повисшему на краю Дайму, но там уже были Тирсвад, ухвативший зубами за шкирку Штороса, и Хоегард, вцепившийся зубами в толстую шкуру сбоку на шее у Дайма. Оба тянули друзей на скалу, мощные когти на задних лапах крошились, оставляя на камне глубокие борозды. У Штороса из прокушенной кожи и мышц брызнула кровь, но он тоже отчаянно цеплялся когтями за отвесную скалу. Красные смотрели на происходящее, открыв рты. В их сознании не укладывалось такое самопожертвование, даже ради членов стаи.
— Что стоите? — рявкнула на них Динка, хватая зубами за бедро Хоегарда и принимаясь тянуть его назад, на твердую землю. — Помогайте, живо! Это приказ!
Красные в замешательстве глянули на чужую Варрэн-Лин, посмевшую отдавать им приказы, но поколебавшись лишь миг, бросились на помощь, хватая зубами за шкуры Хоегарда и Тирсвада и вытягивая их на прочную скалу вместе с Даймом и Шторосом.
Спустя пару мгновений вся компания уже обессиленно лежала, отдыхиваясь, на безопасном расстоянии от расщелины, в которой бурлила смертельная «вода». На телах варрэнов Динкиной стаи появились новые раны от зубов друг друга и красных помощников, гораздо более глубокие и рваные, нежели раны от зубов и когтей руогов. Но зато все были живы. И руоги, даже соберись они снова, остались на том берегу. Им такое расстояние ни за что не преодолеть.
— Идем дальше, тут уже недалеко осталось, — подал голос предводитель красного патруля.
Поскуливая и прихрамывая, раненные варрэны вновь поднимались на ноги. Шторос был совсем плох и почти не подавал признаков жизни. Лишь голый, розовый, как у новорожденного щенка, живот едва заметно подрагивал. Динка с Хоегардом и Тирсвадом вновь закинули его на спину Дайма, и они тронулись в путь следом за красными варрэнами, надеясь что это бесконечное путешествие закончится уже хоть где-нибудь.
Поселение красных варрэнов открылось их глазам совершенно неожиданно. Только что они карабкались по практически отвесным скалам, пробирались сквозь узкие расщелины, проходили по опасным уступам над пропастью, как за очередным поворотом их взгляду открылась уютно примостившаяся между отвесными скалами круглая, как блюдце, долина.
10. Голубая долина
В отличие от красной бесплодной пустыни, поверхность земли в долине была покрыта, словно бархатным ковром, нежно голубой пушистой растительностью. Подножия скал, окружающих долину были изрыты глубокими норами. А сама долина с высоты напоминала муравейник. Рыжие варрэны всех оттенков от светло-соломенного до медно-красного привольно передвигались по голубому ковру. Входили в норы и выходили оттуда, кувыркались, играя будто молодые коты, валялись на земле поодиночке, парами и группами, вылизывая и почесывая друг друга, рвали зубами куски дичи, сваленной горой в центре долины.