— К счастью, не встретились, — отозвался Дайм.
— Но достойных противников не попадалось, и смерть на поле боя не брала меня, — продолжал Шторос, откинув назад голову и снова глядя в небо. — Зато, на фоне постоянных сражений, я стал крупнее, заматерел, да и слава о моих подвигах облетела все племя.
На меня все чаще стали обращать внимание Варрэн-Лин. То одна, то другая выбирали меня. Я не отказывался. У меня никогда не было другой женщины, кроме Криллы, и опыт мой был крайне скуден.
Я усердно учился у каждой Варрэн-Лин, желая понять женщин, научиться удовлетворять их. Изучал потребности Варрэн-Лин, старательно применял свои знания на практике. И вскоре достиг в этом успеха. Все чаще, выбирая меня на одну ночь, Варрэн-Лин потом не желала расставаться со мной. Но я уходил, если не видел возможности научиться чему-то новому. Сами по себе Варрэн-Лин потеряли для меня свою ценность. Я не хотел вновь привязываться ни к одной из них.
Однажды, две Варрэн-Лин даже подрались из-за меня, — горько усмехнулся он. — Но я не остался ни с кем.
Динка, нутром ощущая вибрирующую в его голосе тоску, придвинулась к Шторосу еще ближе и обвила руками его торс, прижав свою голову к его груди. Но он как будто бы не заметил, и продолжал рассказывать.
— Все шло к тому… И наконец, Крилла, заинтересованная слухами обо мне, снова выбрала меня. Как я ждал этого дня! Долгие шегарды я мечтал об этом. Я не спал ночами, представляя себе, как это случится. И вот оно произошло. Мы остались вдвоем и всю ночь напролет я любил ее так, как не любил никого и никогда в своей жизни. Она купалась в наслаждении и кричала от страсти в моих объятиях. И уже под утро, едва дыша от усталости, она сказала мне «Я люблю тебя и выбираю тебя на всю жизнь...» — Шторос осекся, его грудь часто вздымалась, а в глазах, устремленных в небо, стояли слезы. Динка забралась к нему на колени и прильнула к нему всем телом, не зная как еще облегчить боль, звенящую в каждом звуке его голоса.
Тишина в лодке нарушалась лишь плеском воды за бортом, да хриплым рваным дыханием Штороса.
— Что было дальше? — шепотом спросила Динка, пытаясь заглянуть ему в глаза. Но он не ответил, а взгляд его как будто остекленел.
Остальные молчали.
Из Штороса словно вынули стержень. Он уронил руки и обессиленно оперся спиной о скамейку.
— Я никогда в жизни не откажусь от тебя! — горячо воскликнула Динка, не до конца понимая что же такого случилось между ним и его женой, но чувствуя, что для него сейчас это очень важно. Шторос нежно прижал ее к себе и коснулся губами ее виска.
— Глупая, — прошептал он. — Какая же ты еще глупая, моя козочка!
После этого Шторос почти сразу разжал руки и, ссадив Динку на дно лодки, ушел на скамью второго гребца.
— А как же поцелуй? — крикнула она ему вслед, но он ничего не ответил и даже не обернулся. Динка поежилась, обхватив себя руками. Без его объятий стало холодно.
Ее плеча робко коснулся Тирсвад, но она ускользнула от его ладони, подобрала свою одежду и поспешно натянула на голое тело. Теплее не становилось, внутри как будто все сковало льдом. Динка залезла на скамью рулевого, подвинув Хоегарда.
— Дай я тут посижу, иди отдохни, — проговорила она в ответ на его вопросительный взгляд и протянула руку к веслу.
Хоегард молча кивнул и встал, уступая ей свое место. Динка была благодарна ему за то, что он ничего не говорил и не задавал вопросов. Ей просто хотелось побыть одной.
Держа рулевое весло она скользила невидящим взглядом по заболоченным берегам, заросшим рогозом.
С тех пор, как они спускались вплавь вниз по течению, река очень изменилась. Вместо бурного течения, изобилующего стремнинами, и узкого русла, зажатого между высоких берегов, перед глазами Динки привольно раскинулась широкая водная гладь, испещренная большим количеством заболоченных островков. Течение здесь было медленное, ленивое, а русло раскинулось в широкой пойме. По пологим берегам раскинулся уже почти облетевший лиственный лес, темнеющий голыми ветвями на фоне серого пасмурного неба. Ветер порывами налетал на нос лодки, норовя отклонить ее с правильного курса и бросая в лицо Динки холодные брызги.