– Как кончились? – искренне опешил зельевар.

Конечно, иногда случалось, что в «Травах» не оказывалось какого-нибудь порошка или травки. Но обычно этой неприятности были подвержены ингредиенты, употребляемые в кулинарии в качестве приправ. Однако мужчина и в страшном сне представить не мог, что кому-то вздумается приправить мясо или суп стрекозиными крыльями.

– Ну вот так, – развел руками торговец. – Эту дрянь только ты покупал, я и не запасал особо. В последний раз не стал заказывать – были еще. А тут пришла девица и выгребла остатки, еще и нос морщила, что маловато будет.

– Зачем девице стрекозиные крылья? Да еще так много?

– Чего не знаю, того не знаю. Тебе виднее, куда вы, зельевары, их используете.

– Куда зельевары используют, понятно. А девице-то они зачем?! – возмутился Теодор. – Отравится же!

– Эта не отравится, не переживай. Или думаешь, что девицы зельеварами не бывают? Хотя да… Они же зельеварши. Или зельеварки? Как правильно, Тео?

– Без разницы, – отмахнулся молодой маг. – С чего ты взял, что она – зельевар?

– Она такой же набор купила, как и ты. Плюс сверху кой чего. Да еще с десяток какой-то бурды из столицы заказала, я и слов-то таких не слыхал отродясь. Так что точно зельеварша. Это вы всякие непонятные слова любите. Да ты ее видел тут давеча! С молочницей ругалась.

– Ах, эта! – Теодор вспомнил нахальную девушку, которая унесла на платье его лавандовую настойку и даже не извинилась. – Эта точно не отравится.

«Она сама кого хочешь отравит одним своим присутствием», – добавил он мысленно.

– Ну чего хмуришься? – усмехнулся хозяин лавки. – Это разовая накладка, только и всего. Теперь буду в двойном количестве заказывать, раз вас теперь двое. Зато тебе найдется с кем поболтать на вашем зельеварском наречии, которое нормальным людям тарабарщиной кажется. Сам же давеча жаловался, что что-то не получается, не сочетается и вообще воняет на всю улицу. Вот с ней и посоветуйся. Может, углядит чего свежим взглядом.

– Эта углядит… – невольно поморщился мужчина. – Она и меня-то посреди бела дня не заметила. А теперь по ее милости я еще и аптекарю должен буду. Ему зелья к утру нужны, а она ингредиенты утащила. Опять… Хорошо, хоть на этот раз в сумке, а не на платье. Слушай, совсем никак достать эти крылья? Позарез нужны.

– Нет, друг, извини, – развел руками лавочник. – Разве что…

– Да?

– Тебе эта идея не понравится.

– Мне сейчас все понравится, лишь бы от аптекаря нотации не выслушивать, – признался Теодор.

– Сходи к девчонке, – шепнул торговец, наклоняясь ближе. – И попроси немного этих самых крыльев. Она вполне вменяемая, должна поделиться.

– Боюсь, что после нашего знакомства она разве что ядом поделится. И то с условием, что я приму его прямо при ней.

– Насмешил! Но все же сходи. Она нормальная девчонка, в меру гордая, не без гонора, но с мозгами. Впрочем, если хочешь выслушивать нотации аптекаря – воля твоя.

– Выбор небольшой…

Теодор пожал лавочнику руку и вышел из лавки. День уже клонился к закату. Горожан на улицах становилось все меньше – люди разбредались по домам ужинать, забавляться с детьми, вести неспешные разговоры.

– И только я болтаюсь по кварталу, как неприкаянное привидение, решая, что лучше: головой об пень или пнем по голове, – фыркнул мужчина, заворачивая на соседнюю улицу. – Вот тебе и «не конкурентка», Люсьен… Так она меня из гонки за лицензией вышибет, даже не сварив ничего толком. Расползутся слухи, что обещания не держу, и объясняй потом каждому встречному-поперечному, почему зелья вовремя не сварены.

Конечно, не все было так катастрофично и аптекарь наверняка потерпел бы – куда ему деваться? – но Теодор в принципе не любил нарушать слово и подводить людей. А тут такое… Да еще по вине глупой девицы. Неудивительно, что зельевар испытывал раздражение.