– Конечно, конечно. Только сдается мне, что это он нас в бараний рог скрутит, а не мы его.

– Вот любишь ты сгущать краски.

– Это ты не хочешь признавать очевидное. Он еще ни одну вишенку в ведро не положил, а ты ему уже предложила овсянку и вон, – Липочка кивнула на тарелку, – яичницу. Еще пива сбегай, купи.

В лице Вики отразилась решимость:

– Ты права. Фиг ему. Сами съедим.

Липочка подала вилки, достала из холодильника батон, масло, сыр, присела к столу и с легкой завистью посмотрела на Вику – та с аппетитом уплетала глазунью.

Покончив с горячим блюдом, Вика сделала сиротских размеров бутерброд, откусила, что-то вспомнила и потянулась к подоконнику, где лежала мобильная трубка.

– Димке позвоню, – пережевывая бутерброд, объяснила она. – Узнаю, что он раскопал на нашего работника. Вдруг, рецидивист.

На Липочку дохнуло холодом:

– Это как?

– Шутка. – Вика знаком призвала сестру к молчанию. – Дим, привет. Как служба?

Выслушав ответ, Вика покивала, прочистила горло и спросила:

– Я чего звоню-то… Узнал что-нибудь о нашем арестанте?

Димкину реплику Липочка не слышала, но судя по выражению Викиной физиономии, новости были неутешительными.

Липочка приготовилась к худшему:

– Что?

Вика с кислым видом вернула трубку на подоконник.

– Блин.

– Ну, что там? – в нетерпении повторила Липа.

– Ничего. Димка охламон. Сказал, завтра узнает.

– Даже если этот Виктор не убийца какой-нибудь, – не отказала себе в удовольствии Липочка, – все равно это плохая идея – тащить в дом пьянь всякую.

– Не заходись! – не очень убедительно возразила Вика. Она обшарила кухню рассеянным взглядом. – А где ружье?

Липочка позеленела.

– Я его забыла на улице, – еле выговорила она.

– Блин! – Сестры прилипли лбами к оконному стеклу…

Так и есть: они вооружили противника. Вон, пожалуйста: приладил приклад к плечу и выискивает жертву…

Сестры отпрянули от окна…

…Ежесекундно ожидая окрика, Андрей приблизился к террасе, скользнул взглядом по окнам – прикрывшись тюлем, подслеповатые окна выражали нейтралитет.

Руки сами потянулись к ружью, и спустя секунду Андрей рассматривал трофей.

Судя по прикладу, винтовка была новой. И сама льнула к плечу. Что ни говори, а оружие создано для мужчины, как мужчина – для оружия.

По здравом помышлении нужно было сейчас же положить ружье на место и в срочном порядке приступить к сбору урожая. Однако отделаться от оружия оказалось не так просто – оно словно обрело над Андреем магическую власть.

Сердце сладко заныло.

Приладив ружье к плечу, Андрей прижался щекой к гребню приклада и посмотрел в прицел. По нервам прошел ток, все вокруг неуловимо изменилось. Заросли стали гуще, тени – воинственными, каждая травинка таила опасность. Дачный участок на поверку оказался прерией. Коза Бяша, привязанная к колышку у забора, преобразилась в койота.

– Пити-пити-пити, – выводила над головой уже не синица, нет – грифон-стервятник!

Чувствуя себя матерым охотником, Зебом Стумпом и Чингачуком, Андрей перебежал к ближайшему дереву, прильнул к стволу и обшарил в прицел резной балкончик, петуха на коньке и кухонное окно. Тюль дрогнул.

Сестры вышли из ступора.

Вика вынеслась из кухни в прихожую, но у порога что-то пришло ей на ум, она затормозила.

– Что? – Липочка едва не налетела на сестру.

– Ох и дуры мы с тобой, – сообщила Вика. – Ружье же не заряжено!

– То-то и оно. Если он об этом узнает, у нас совсем не останется никаких рычагов давления на этого алкаша, – заволновалась Липочка.

Несколько мгновений сестры смотрели друг на дружку, словно ожидая найти подсказку.

– Значит, – стала рассуждать вслух Липочка, – если он будет думать, что ружье заряжено…