Немного подумав, следователь позвонил Васе Яковлеву – старому товарищу, который увлекался компьютерами и всем, что с ними связано. Тот вскоре появился в дверях, деловито устроился в хозяйском кресле и, немного поколдовав, вытащил из памяти устройства письмо, отправленное в корзину незадолго до смерти Вячеслава Михайловича.

– Ох уж эти юзеры, – довольно усмехнулся Василий. – Думают, раз в корзину бросил, значит пропало. Сейчас на принтер отправлю, здесь вроде скан какого-то документа.

Держа в руках полученный листок, следователь резво рванул в отдел, петляя между рядами ползущих черепашьим шагом машин.

– Леночка, немецким языком владеешь? – Алексей зашёл в кабинет коллеги.

– Ну, – задумалась та, – постонать точно могу и ещё знаю «дас ист фантастиш».

– Ох, чертовка, – подмигнул ей, – был бы помоложе, точно бы женился.

– А я бы за тебя не пошла, – хмыкнула девушка, – зачем мне опер? Чтобы сутками одной дома куковать без мужа и денег? Нет уж! Мой новый Сашка мне айфон пообещал ко дню рождения. Тебе на такой полгода работать.

– Чувствую, Сашка ещё тот шалун, – хохотнул Алексей. – Теперь понятно, откуда у тебя тяга к немецкому.

– Дурак! – фыркнула Леночка, взявшись за телефон. – Сейчас Машке, подруге, позвоню. Она иняз окончила два года назад. Надеюсь, ещё не забыла.

Не прошло и часа, как Алексей, проклиная пробки, медленно тащился в общем потоке на окраину города.

Улыбающаяся полноватая девушка ждала его у подъезда, катая взад-вперёд детскую коляску. Внимательно прочитав письмо, она вскинула глаза на следователя:

– Это копия протокола допроса из архива бундестага. Мне пока непонятны некоторые специфические слова военной терминологии, позже гляну в словаре. Но суть такая, что некий солдат Вячеслав Кузнецов, будучи заброшенным в немецкий тыл в составе вооружённой группы, добровольно явился в комендатуру Себежа и рассказал о месте нахождения остальных бандитов. Мотивировал тем, что пострадал от советской власти и желает смерти большевикам. Якобы в начале тридцатых его родители были схвачены и отправлены в Сибирь, а Вячеслав выслан в детский дом. Во время операции все диверсанты были уничтожены. Внизу другой рукой написано, что рекомендовано использовать перебежчика в интересах рейха.

Поблагодарив Машу шоколадкой, Алексей поехал на работу, по пути размышляя об услышанном. Вроде обычный протокол, но, видимо, он был чрезвычайно важен для покойного, если тот решил уничтожить его. Догоняя шальную мысль, следователь набрал номер друга Панченко, с которым разговаривал на кладбище:

– Сергей Иванович, простите, что отвлекаю, – начала он, поздоровавшись, – не помните, какая была фамилия у Славиного деда?

– Как не помнить? – удивился собеседник. – Кузнецов. Славка в детстве обижался, что носит фамилию отца, а не деда. Даже мечтал, как вырастет, изменить паспортные данные. Потом махнул рукой, мол, папа не поймёт. А вам что-то удалось узнать?

– Нет, – Алексей нервно сглотнул, – прорабатываю разные версии.

Отключив трубку, он протёр выступившую на лбу испарину. Вот она, разгадка самоубийства Вячеслава! Тот не смог вынести предательства деда, которого всю жизнь считал героем. Получается, что те погибшие разведчики через много лет, сами того не зная, прервали род человека, погубившего их.

Размышляя о жизненных коллизиях, Смирнов не заметил, как вернулся в отдел.

– Ну что, помогла Машка? – спросила Леночка, встретив его.

– Да, – рассеянно кивнул мужчина, всё ещё думая о погибшем поисковике. – С меня цветы, Ленуся!

– Вот этого не надо, – снисходительно покачала головой девушка, – мой новый мужчина может заревновать. Лучше шоколадку купи. Но не молочную, а такую, как Машке.