Каждый раз, хватаясь за телефон, чтобы ответить на звонок, Владимир первым делом бросал взгляд на экран, надеясь увидеть любимое «Наташка» и услышать её голос: «Просыпайся и приходи на кухню, ужин стынет».

Разумом понимая неизбежное, сердце так и не могло принять утрату любимого человека.

Теперь ему оставалась только память в виде воспоминаний, фотографий, лиц детей, которые, словно маленькие копии их любви, были рядом. В сердце продолжала жить любовь, бескрайняя, как сама Вселенная, как сам Бог. Поддерживала вера в то, что человеческие души никогда не умирают – лишь переходят в другое измерение. И появилась надежда, что, когда придёт срок, он обязательно встретит свою Тату, чтобы больше никогда не расставаться.

– Сынок, пойдём кушать. – На террасу вышла пожилая женщина, мама Владимира, которая жила теперь в доме, помогая сыну не утратить землю под ногами и справляться с воспитанием почти взрослого сына.

Мужчина кивнул, встал, сложил листок, который долго держал в руках.

«Я буду любить тебя вечно, моя девочка, моя Таточка», – тихо произнёс он, глядя на небо, туда, где среди бесконечности загорелась звезда и появился новый ангел. Маленькая слезинка упала прямо между последних строк, написанных до боли знакомым красивым почерком любимой Наташеньки:

Страшный июнь 2024 года

Счастливая, она открыла дверь, впуская его в квартиру. Прильнула, одарив мягким поцелуем:

– Я скучала, – прощебетала нежным голосом, – быстро мой руки и за стол, приготовила твои любимые котлетки.

Она погладила его по руке:

– Ты почему не ешь? В последнее время у тебя плохой аппетит. Неприятности на работе?

Он отложил вилку в сторону, заглянул ей в глаза, тяжело вздохнул:

– Нам надо расстаться.

– Как? Почему? – Её лицо вытянулось от удивления.

– Так надо, прости, – твёрдым голосом произнёс он. – Завтра утром я уйду. Навсегда.

– Почему? – повторила она. – Ты разлюбил меня? Я плохая жена?

– Нет, что ты, – грустно улыбнулся он, – я люблю тебя так же сильно, как раньше. В тебе нет изъянов.

– Тогда объясни, зачем ты сказал про уход. Это ведь шутка? Не говори больше так, это причиняет мне боль.

Он покачал головой:

– Это правда. Завтра утром я должен уехать очень далеко. Ты больше никогда меня не увидишь.

– Давай я поеду с тобой! – встрепенулась она. – Бросим здесь всё, начнём жизнь заново, как в старые добрые времена.

– Нет, – он снова покачал головой, – ты останешься здесь. Все необходимые документы лежат у меня в столе, в верхнем ящике. С собой возьму только старую сумку и немного вещей. К сожалению, я больше не могу делать тебя счастливой.

– Ну что ты такое говоришь, милый? Для меня счастье – это быть рядом с тобой, смотреть в глаза, любить всем сердцем. Мне не нужны ни зáмки, ни подарки. Я просто хочу видеть тебя каждый день, целовать твои губы, спать на твоей груди.

– Солнышко, прости, так надо. – Сердце рвалось из груди от невыносимой боли потерять её, но он был твёрд в своём решении.

– У тебя кто-то появился? – вспыхнула она. – Последнее время ты стал часто задерживаться, мало есть, прятать от меня телефон. Ты к ней уходишь? – Её лицо пылало гневом.

– Что ты, родная моя? Разве я способен полюбить кого-то другого, если в моём сердце только ты, моя единственная любовь, мой ангел?

– Тогда почему? – расплакалась она.

Их тяжёлый разговор продлился до утра. Она плакала, умоляла, не хотела верить в происходящее. Он тайком вытирал свои слёзы, что-то отвечал, но был непреклонен в своём решении.

Утром, усталая, опустошённая, с мёртвыми глазами, она протянула ему сумку с вещами.