– Вы… Вы знали моего отца? – Голос Ваны был скорее похож на тихий всхлип, и всё же граф фон Фридберг услышал её даже сквозь шум.

– Ещё бы. Молва о его борьбе с сарацинами и его подвигах в боях за Святую Землю дошла и до графства Фридберг. – Он примирительно похлопал тётю Мильду по плечу. – Не горюй, баба. У неё пламенное сердце. Я буду милостив.

Тётя Мильда вздохнула с явным облегчением. Слегка покачав головой, она многозначительно посмотрела на Вану.

– Но твоё поведение вредит репутации твоей тёти и её таверне. Ты женщина и должна вести себя как женщина, чьё место на кухне. Вот почему я думаю, что будет весьма резонно, если ты тоже будешь спать на улице вместе с лошадьми, после того как закончишь свою работу. Может быть, ночной воздух немного охладит тебя. Как тебе такое, Мильда?

Тётя Мильда кивнула и поблагодарила:

– Прекрасно, благородный господин. Благодарю вас, граф фон Фридберг, за вашу доброту и снисходительность. – Затем она пристально посмотрела на Вану. – Не испытывай судьбу, юная леди. Я с радостью продлю твой домашний арест. Сейчас ты обслужишь четвёртый и седьмой столы, а потом отправишься к лошадям. Сегодня я больше не желаю видеть тебя в таверне. Я запру тебя в конюшне до тех пор, пока ты не наберёшься ума.

От нарастающего внутри отчаяния Ване хотелось кричать. Слёзы снова подступили к горлу. Прежде чем она успела что-то ответить, граф фон Фридберг поднял руку и вытянул указательный палец. Затем он медленно покачал головой и строго погрозил пальцем. Вана всё понимала. Она ещё раз взглянула в лицо тёти Мильды, а затем направилась к стойке, где уже сидел гном Альдо, держа наготове пятнадцать кружек медовухи. Он взобрался на табурет и широко улыбнулся.

– Ну что, Вана? Сегодня обошлось без драки? Неужто ты решила стать фрейлиной?

Он захохотал, и Теппо и Саппо, которые, пошатываясь, вышли из кухни за стойкой, тут же присоединились к ним.

– Да-да-да, очень остроумно. Давай сюда кружки, а вы, коротышки, будьте так любезны, убирайтесь обратно на кухню!

Вана загрузила поднос, огрызнулась на злорадно хихикающих приятелей-гномов и накрыла столы, как велела тётя.

Когда с работой было покончено, девушка швырнула фартук в угол, показала Альдо грубый жест и направилась к двери сквозь взопревшую толпу веселившихся постояльцев.

Вану встретила тёплая летняя ночь. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ночной воздух наполнил её грудь, и было весьма приятно осознавать, что смрад пота и медовухи остался позади. Ну что за день сегодня! Безусловно, теперь из-за домашнего ареста она была вынуждена все выходные торчать в таверне, пока Алина и остальные развлекались на празднике Арма Санкторум. Но Вана думала о событиях минувшего дня, и то счастье, что она испытала, когда смогла увидеть гладиаторов вблизи и даже поговорить с одним из них, стоило ей всех хлопот и мучений.

Девушка открыла глаза и посмотрела в сторону конюшен. Позади, сквозь старые стены деревянной таверны, доносился гвалт.

– Похоже, вместо гладиатора придётся стать бестолковой служанкой, чьё место на кухне. Или в хлеву.

Вана пожала плечами, тихонько выругалась и направилась к конюшням.

В конюшне было так же просторно, как и в главном здании таверны. По мере того как всё больше и больше путников оставалось на ночлег, тётя Мильда с дядей Вальбертом и гномами, а также не без помощи добросердечных горожан, расширяли постоялый двор. А когда дяди не стало, тётя Мильда, Вана и четверо гномов должны были поддерживать жизнь в «Хромом Кабане», что было не так уж и просто.

Вана раздражённо толкнула дверь. Несмотря на своё негодование по поводу домашнего ареста, она всё же была не прочь остаться в таверне. Да, работа была тяжёлой и изнуряющей, к тому же невероятно унизительной. Но Вана любила мимоходом подслушать рассказы рыцарей, даже если они были сильно преувеличены благодаря изрядным порциям спиртного.