— Ну, раз адвокат…

Я развернулась к Эйдену.

— А зачем, прости? — похлопала ресницами для убедительности. — Не помню, чтобы нарушила хоть один закон.

Оборотень выдохнул и начал объясняться.

— Может, и да, но твой обвинитель, де Дюпон, сообщает, будто ты и Алекс открыли лавку и лишаете работы добропорядочных бытовых магов. Да и ведьме у де Цепешей никто не рад.

— Почему? — сильно удивилась я.

— Ну, если ты та самая, — закатил он глаза, — Вампиров в этом городе невзлюбили, — закатил он глаза. — А если ты та самая, то способствуешь тому, чтобы они остались.

— А чем они не угодили, если дес де Цепеш в совете? — не кончались мои расспросы.

— Вампиры живут огромными гнездами. А эти отделились. Да и Триаль не поддерживает курс совета, вечно отзывает их законопроекты.

Угу. Значит, тут конкуренция, борьба за власть и неугодный политик, которому остальной электорат ставит палки в колеса. Ничего, дождетесь. Ставя эти самые палки, можно без оных и остаться, и от них же отхватить. Антоновы не прощают, они изворотливо мстят.

— Веди уже, — поджала губы.

— Ты, как всегда, на удивление покладиста, — возвел глаза к небу мой тамбовский товарищ.

С небольшой заминкой мы сели в повозку. Я, как ни пыталась изящно влезть в это средство передвижения, — не смогла, даже при помощи городского дознавателя. Неудобно.

— У вашей семьи не было лошадей? — посочувствовал мне Эйден.

— Нет, — притворно вздохнула, поддерживая легенду, — я же сиротка.

Как ему рассказать, что в Москве свои повозки, с блекджеком и автоматической коробкой передач?

Как бы там ни было, мы, наконец, отправились в пункт назначения.

— Ты волнуешься? — окинул меня взглядом спутник.

Я рассматривала городские пейзажи, искала знакомые лавки и ту самую таверну, в которой учила троллей играть в покер.

— Мари, — настаивал оборотень, — ты волнуешься?

— Нет, — покачала головой, — волнуются виноватые, а я невиновна. Почему я должна переживать? — пытливо изучала я мужчину.

Он немного потерялся от моего напора.

— Эти политики, Ма-ша, — назвал вдруг меня домашним именем, — тебя так просто не оставят.

— Угрозы — оружие дураков, Эй-ден, — передразнила я, — разберусь с проблемами.

— Надеюсь, ты понимаешь, о чем ты говоришь, — как-то не очень вдохновляюще закончил он свою речь.

Я не повелась на запугивания, а продолжала всматриваться в сменяющиеся картинки.

Возничий остановился у здания, мы вышли из повозки и прошли вверх по лестнице.

— Вот и совет, Мари, — указал дознаватель.

— А вот и я, — улыбнулась ему.

Навстречу вышли два рослых стражника. Один из них чуть поклонился Эйдену и проговорил:

— Вас ждут, все собрались.

— Полный состав?

— Да, дес де Рибер, совет собрался полностью.

Я ничего не понимала, только успевала переводить глаза с одного мужчины на другого. Пират же следил за третьим — еще одним стражником.

Оборотень подхватил меня за руку и повел вперед по длинному мраморному коридору.

— Это плохо, Мари, — покачал он головой.

— Почему?

— Ты как вчера родилась. Чтобы пожурить одну ведьму, ничего не сделавшую, — и весь совет? Явно будут тебя запугивать, чтобы ты уехала.

Исподлобья взглянула на красавчика-аристократа.

— Посмотрим, кто кого напугает.

После моего неожиданного попаданства в логово вампиров какие-то чиновники меня не удивят. Ну не убьют же? И вообще, я придерживалась философии, что за смертью самой стоит гоняться, тогда она испугается и убежит.

Мы вошли в огромные каменные двери. Умеют же строить. На кой им ведьма для ремонта?

Помещение было невероятных размеров: потолки метров восемь в высоту, большое количество расписных витражей на противоположной стене. И во всем этом великолепии стоял один длинный стол, за которым сидело пять человек, среди которых я распознала Триаля и де Дюпона. Для колдуньи и «стряпчего» места здесь не нашлось.Пары кресел пожалели, тираны.