– Я не умру! Я сделаю из Ольховки курорт! – крикнула Наталья что есть мочи и побежала к холму, с которого на въезжавших в деревню созерцал старый особняк.

– Дурищща! Идиотка!

– Не запрещай мне мечтать, Костя!

Она пробежала еще немного и остановилась как вкопанная. Один дом, который, может, издали и выглядел разрушенным и заброшенным, все же был обжит. Именно к нему вели следы от колес. Там же была припаркована и повидавшая немало на своем веку белая десятка. А к порогу вела цепочка округлых следов от валенок.

– Чё за нафиг? – Попков подошел к Наталье сзади и сплюнул выкуренную сигарету под ноги.

– Мы тут… не одни, – немея, произнесла девушка.

– Ну вот, и хозяин у особняка есть, а ты тут бизнес строить удумала, – протянул парень, – пойдем, оформим все по-быстрому, продадим да свалим подальше, пока эти не очухались, что у них дом спёрли, а…

Но Воронова не шелохнулась. Тут жил кто-то из местных. Их надо расспросить, все узнать! Как же она могла просто так развернуться и уехать в город к нотариусам, не поговорив с тем, кто обитает тут, возможно, не один десяток лет. Вероятно, это просто древняя старушка или дедушка, которые доживают свой век в родной деревне. Хотя, нет, откуда тогда десятка? Их дети, внуки и правнуки, давным-давно, наверное, уехали в город и забыли о существовании предков. А тут вдруг внезапно приехали проведать.

Но девушка ошиблась. Незнакомец, обитавший в Ольховке, показался сам. То была женщина лет тридцати, высокая, крепкая, в красивом полушубке из овчины, отделанном песцовыми хвостиками, и в длинной драповой юбке. Красавица словно сошла с картин Васнецова и совсем не вписывалась в атмосферу двадцать первого века. Даже Костя Попков, открыл рот, увидев это роскошное создание с длинной русой косой, перехваченной, правда, обычной бархатной резинкой.

– Здравствуйте! – сдавленно, вымолвила Наталья, глядя в румяное круглое лицо незнакомки.

– Вы… видимо… заблудились? – мягким голосом спросила женщина, подойдя к припаркованной десятке. – Эта дорога никуда не ведет уже лет десять как.

Выложить все как на духу, показать завещание князя, попросить о помощи – глупее мысли не может быть. Но что сказать, чем они с Костей тут занимались. Наталья посмотрела на носки своих синих кед на искусственном меху, которые уже начали нещадно пропускать и холод, и снег. Но творение знаменитого иностранца для сноубордистов всего мира, очевидно, не могло подсказать девушке, что делать дальше, как ответить этой русской сказочной красавице. Она и одета-то как-то не по погоде – в тонкую спортивную куртку, вязаную белую шапочку, джинсы и пресловутые кеды. Вовсе не графиня, явившаяся за наследством, а дурочка на побитой иномарке, ищущая неприятностей на свои нижние девяносто.

– Она как раз по адресу! – ляпнул вдруг Костя. – Графиня Воронова явилась за наследством и думает получить за вон те развалины свой миллион долларов! И меня приволокла! И бизнес строить удумала! Объясните ей, что зря все это.

А ведь обитательница домика и не обратила сперва внимания на высокого парня в кожаной куртке и невзрачной черной шапочке. Но, что куда более странно, женщина совершенно спокойно восприняла все сказанное им, словно она уже не первый год ждала прибытия Натальи. Ее лицо даже озарила лучезарная улыбка.

– Правда? – на полном серьезе спросила женщина.

– А чё, не видно по дуре? – усмехнулся Костя и сунул руки в карманы, чтобы выглядеть, как он считал, повнушительней. – Городская. Даже валенок у нее нет.

– У вас тоже нет валенок, – парировала женщина. – И мне кажется, девушка подавлена, но отнюдь не глупа.