– Он набрал мне на той неделе, спросил насчет работы, предложил ставку бумагомарателя. Дескать, в канцелярию нужен помощник.

– Понятно, он подгадал момент и решил тебе позвонить… У тебя остался последний тест.

– Снова сверять бумаги? – Егор снова захлопал глазами. Во рту жутко пересыхало и хотелось пить, несмотря на включенный в кабинете кондиционер. А кулера у в кабинете старшего лейтенанта не было.

Приближалось обеденное время. Степан, как человек пунктуальный, не хотел отходить от установленного графика отдыха, который начинался строго в 12:15 и длился ровно 45 минут. За что он любил такой график – он всегда предсказуемый. Кто-то уходил чуть раньше, кто-то чуть позже, но в целом все сотрудники отделения придерживались одинакового промежутка времени на дневную трапезу. Для Казначеева отчет времени начинался в момент опускания дверной ручки на выходе из его кабинета.

– Я ухожу на обед через 5 минут. Уйду – узнаешь.

От некогда бывшего «клубного побратимства» не осталось и намека. Ворон, точнее человек, которого раньше так называли, вел себя с Егором надменно, насмешливо, категорично. Как настоящий госслужащий. Пытался даже играть в «хорошего и плохого полицейского», предлагая последние шансы в виде каких-то тестов. И все же, Казначеев озвучивал свои недочеты без лицедейства и по делу.

Распечатав со своего компьютера небольшую кипу бумаг (порядка 7 листов), он вложил тепленький принт в файлик. Егору даже показалось, что Казначеев сделал чуть заметный протяжный вдох от аромата свежевыведенных чернил.

– 45 минут тебе должно хватить. Вернусь к 13:00, чтобы тест был заполнен.

«Ты хоть поешь, а я с утра даже бутерброд в рот не положил», – жаловался про себя Клыков. Завтраки сразу после пробуждения не входили в его график приема пищи – вчерашние роллы с колой оставили в желудке небольшой запас калорий, и подъем по будильнику выдался как нельзя тяжелым. Единственное, чем он успел побаловать себя перед выходом на собеседование – кружкой быстрорастворимого кофе.

Казначеев закрыл за собой дверь. Егор подтянул к себе бумаги и взял карандаш, которым он делал пометки в предыдущей абракадабре с письмами. Грифель карандаша практически сточился, и хорошо бы вновь привести его в игольчатую форму. Кандидату вспомнилась старая школьная легенда, в которой съедание карандашного грифеля якобы вызывало температуру, и можно было скосить с написания контрольных работ и диктантов. Увы, кроме мерзкого соленого привкуса во рту, желаемого эффекта этот трюк не давал. Осмотрев канцелярию стола старшего лейтенанта, Егор увидел настольную точилку, закрепленную на тисках, с помощью которой он заострил грифель на карандаше. Даже обычная точилка не могла обойтись без символики Министерства внутренней безопасности на верхней части.

«Интересно, что у него там за бумаги?», – подумал он про себя, обратив внимание на небольшую кипу посередине стола рядом с клавиатурой. Рабочий экран компьютера (у них тут аж седьмой «Windows» установлен!) стоял на блокировке. Но, во избежание лишних вопросов и проблем, он отказался от этой идеи. Завершив подготовительные процедуры, он вернулся на свое место и приступил к изучению вопросов теста. На сей раз вопросы касались не компетенции потенциального работника органов Госавтоинспекции, и даже не полиции в целом. Тестирование относилось больше к определению психологического портрета соискателя, и разбивалось на несколько блоков. Хотя бы прочитать первый вопрос первого раздела «Общее вопросы»:

1) Что в работе для Вас является самым главным? Определите приоритеты в клетках порядковыми номерами по убыванию, где цифра «1» – самое главное.